Молодая девушка . Эвридика! Вот ты где…
Эвридика
Молодая девушка . Я только что встретила Матиаса. Он ищет тебя, милочка…
Эвридика . Да.
Орфей . Да. А вот цвет ваших глаз определить невозможно.
Эвридика Говорят, он зависит от того, о чем я думаю.
Орфей . Сейчас они темно-зеленые, как вода на дне у прибрежных камней.
Эвридика . Говорят, так бывает, когда я очень счастлива.
Орфей . Кто говорит?
Эвридика . Люди.
Молодая девушка
Эвридика
Молодая девушка . Не забудь про Матиаса!
Эвридика . Да.
Орфей
Эвридика . Я не боюсь быть такой несчастной, как сейчас. Нет. От этого больно, но, пожалуй, даже хорошо. Я боюсь быть несчастной и одинокой, когда вы меня бросите.
Орфей . Я никогда вас не брошу.
Эвридика . Вы клянетесь в этом?
Орфей . Да.
Эвридика . Клянетесь моей жизнью?
Орфей
Эвридика
Орфей . А вот вы почему-то не улыбаетесь.
Эвридика . Я никогда не улыбаюсь, если я счастлива.
Орфей . Я думал, что вы несчастны.
Эвридика . Значит, вы ничего не понимаете? Значит, вы тоже настоящий мужчина? Ай-ай-ай! В хорошенький переплет попали мы оба: стоим лицом к лицу, а за нашей спиной, совсем уже близко - все, что должно с нами произойти…
Орфей . А с нами многое должно произойти?
Эвридика
Орфей . И забавное, и нежное, и страшное?
Эвридика
Орфей
Венсан . О любовь, любовь! Знаешь, прекрасный мой друг, и этой земле, где все несет нам разочарование и причинят боль, где все нас губит, какое чудесное утешение дару г мысль, что нам еще остается любовь…
Мать . Мой котик…
Венсан . Все мужчины, Люсьена, лживы, непостоянны, неискренни, достойны презрения или чувственны, они болтуны, лицемеры, гордецы или трусы; все женщины вероломны, коварны, тщеславны, любопытны или развращены; мир - бездонная яма, где ползают, извиваясь на горах грязи, безобразные тюлени. Но есть в мире нечто святое и возвышенное - это союз двух существ, даже столь несовершенных и столь отвратительных!
Мать . Да, мой котик. Это Пердикан.
Венсан
Мать . Помнишь? Ты играл Пердикана в тот первый вечер н Остендском «Гран-Казино». А я играла в «Безумной деве» в курзале, но была занята лишь в первом действии. И ждала тебя в твоей артистической уборной. Ты вошел еще распаленный теми прекрасными словами любви, которые только что произносил на сцене, и стал ласкать меня тут же, у себя, как Людовик Пятнадцатый…
Венсан . О, эти ночи любви, Люсьена! Союз сердец и тел. Тот миг, тот единственный миг, когда не знаешь, душа твоя трепещет или плоть…
Мать . Знаешь, мой песик, ты был чудесным любовником!
Венсан . А ты восхитительнейшей из любовниц!
Мать . Да что за глупости я говорю, ты был не просто любовник. Ты был любовником с большой буквы. Непостоянный и верный, сильный и нежный, и безумный. Ты был сама любовь. Сколько я страдала из-за тебя…
Венсан . О Люсьена, любовь нередко несет с собой обман, мучения, горе, но все-таки любишь. И стоя на краю могилы, оборачиваешься, оглядываешься назад и говоришь себе: «Я нередко страдал, порой обманывался, но я любил. Я жил, я сам, а не некое выдуманное существо, порождение моей гордыни и тоски!»
Мать
Венсан . Это опять Мюссе?
Мать . Да, мой котик.
Эвридика
Орфей . Мсье, мадам, вам, конечно, будет непонятно мое поведение. Оно покажется вам странным. Даже очень странным. Но вам придется уйти.
Венсан . Уйти, нам?
Орфей . Да, мсье.
Венсан . Что, закрывают?
Орфей . Да, мсье. Для вас закрывают.