Еврейский миф в славянской культуре

«Курыца можэ спець, кура пее – плоха, кажуць. Надо ее пакуляць [попереворачивать через голову], памериць, што придеца на парох, дак атсекти – хвост ли, галава – тую песелницу куру» (Золотуха Калинковичского р-на Гомельской обл., ПА 1983, зап. М.И. Серебряная). Итак, следует измерить курицей расстояние от стены до порога и на пороге отрубить курице хвост или голову. В Прикарпатье в сходной ситуации меряют хату от стола до порога и отрубают курице голову или хвост на пороге, поскольку считают, что в курице «сидит злой дух» (Колесса 1898: 82).

Эта практика была распространена и среди евреев: курицей, которая запела петушиным голосом, измеряли расстояние до порога и отрубали на пороге соответственно голову или хвост (Lilientalowa 1900: 644). И вот в глазах некоторых носителей славянской традиции этот обычай стал выглядеть как типично «еврейский»: «Это больше всего евреи доказывали. Если курица запоёт как петух, то мерили [от стенки, противоположной порогу] до порога. Если она попадёт хвостом на порог – хвоста отрубают, а если попадёт головой – шею отрубают. Потому што она поёт и на хорошее предвестие, поёт и на плохое. То если головой, значит, на плохое, если хвостом, значит, на хорошее» (Бельск Кобринского р-на Брестской обл., ПА 1986, зап. Н.П. Антропов).

5.4. «Птичьи» демоны – кто они?

Мотив, ставший центральным в этом очерке, – это представления об орнитоморфном облике демонических существ в еврейской и славянской традициях. Материал, послуживший основой для нашего исследования, был зафиксирован в регионах тесных этнокультурных контактов, где славянская традиция долгое время взаимодействовала с инославянскими (Западная Украина, Западная Белоруссия, Польша).

5.4.1. Демоны на «курьих ножках»

Представления о том, что демоны вместо ступней имеют птичьи лапы и потому оставляют характерные следы, по которым всегда можно опознать пришельца из иного мира, глубоко укоренены в еврейской традиции. Обликом птицы в Талмуде наделялась и «крылатая» Лилит (трактат Нидда 24б; ср.: МНМ 2: 55), чей образ восходит, в свою очередь, к шумерской крылатой демонице Лилиту: ср. ее изображение, датируемое II тыс. до н. э., с совиными крыльями и птичьими лапами, стоящей на двух львах с совами по сторонам (Рассел 2001: 104, рис. 22; Патай 2005: 240; сходный облик имеют аккадские лилу, лилиту и Ламашту, демоны и чудовище, вредящие роже ницам, – ср.: Бадж 2001: 99–102). Сова – ночная птица, как и Лилит – ночная демоница; аккадское лилу означало ночного демона, бродячего покойника, умершего безбрачным, и также «ночь» (Емельянов 2003: 43). Мужским аналогом Лилит в апокрифах и талмудических легендах (вавилонская агада) выступает иногда глава демонов Асмодей. В книге Товит (III, 8; VI, 14) он преследует любовью Сарру, дочь Рагуила, убивая одного за другим семь ее мужей, пока Товит в брачную ночь не изгоняет его, и тот не улетает в Египет. В знаменитой талмудической легенде о Соломоне и Асмодее (трактат Гиттин 68а) глава демонов обманывает царя, принимая его облик и занимая его место во дворце, пока Соломон вынужден скитаться нищим. Мудрецы Синедриона обращают внимание на речи нищего и узнают, что самозванец сожительствует с царскими женами в неурочное с точки зрения традиции время и посягает даже на Вирсавию – мать Соломона. Кроме того, он никогда не разувается: тогда мудрецы убеждаются, что на престоле – оборотень, ведь у демонов – петушиные ноги, которые он вынужден скрывать, чтобы избежать разоблачения. Они похищают у Асмодея перстень Соломона, передают истинному царю, и демон, увидев Соломона, улетает. Царь занимает престол, но его не покидают ночные страхи (ср. Веселовский 2001: 148–149; The Book of Legends: 130, № 122; Mimekor Yisrael: 50, № 28).

В трактате Брахот (6а) сказано: «Если кто-то хочет убедиться в присутствии демонов, то следует взять пепел и посыпать вокруг кровати, и утром он увидит нечто вроде следов петушиных лап» (The Book of Legends: 793, № 35).