Еврейский миф в славянской культуре

Во время летней экспедиции 2000 г. в волынское Полесье нам удалось записать воспоминания Василины Григорьевны Супрунюк (1931 г.р.) – до войны их семья жила в доме по соседству с еврейской семьей («наши хаты стyляны булы с жидaмы»). О еврейской Пасхе она рассказала следующее. Когда Моисей «переводил евреев через море», они питались только куропатками и тоненькими пресными лепешками, которые они пекли на солнце (об этом рассказывал деревенским детям старый сосед-еврей). Эти лепешки назывались «маца». Когда наступала еврейская Пасха («Велык дэнь»), евреи совсем убирали весь хлеб из дома, что вызывало любопытство украинских детей: «А вжэ мы подбэгаемо дытьми и крычимo: “Маца пуд стил, а хлиб на стил!”». Все тот же «старый дед» на вопрос, зачем евреи прячут хлеб («чого ж то у вас – хлиб ховaете?»), отвечал, что делается это в память о странствиях в пустыне, когда у евреев не было хлеба (Мельники Ратновского р-на Волынской обл., зап. О.В. Белова).

Такова еврейская Пасха, увиденная в «исторической перспективе»: информантка, ссылаясь на рассказ старого еврея, четко соотносит этиологию праздника и сопровождающие его ритуалы (в частности, изготовление мацы, избавление от квасного) с библейскими событиями – ветхозаветным Исходом. Рассказывая об Исходе, Василина Григорьевна все время говорила о том, что евреи «сорок день були в пустыни», видимо соотнося этот период со 40-дневным предпасхальным постом.

Но, как часто это бывает в рамках народно-христианских воззрений, новозаветные ассоциации могут прилагаться и к ветхозаветным сюжетам. Среди католиков в Литве бытует, например, мнение о том, что евреи, «как и мы», празднуют Пасху, но у них этот праздник отмечается в память исхода из Египта и в то же время в память о том, как они распяли Христа (Hryciuk, Moroz 1993a: 91).

В.Г. Супрунюк рассказала также о том, как евреи приглашали на праздник христианских детей в качестве помощников, но взрослые этого не одобряли: «Как ихняя Пасха, то они уже нас зовут, чтоб мы им светили, списки чтоб зажигали, чтоб горел огонь, чтоб они, Боже сохрани, ничего не зажигали». Родители возражали против этих «соседских» услуг, апеллируя к традиции, потому что издавна поется:

Как християне, хоб вы зналы,
Свойих дытэй научалы,
И евреям служыть запрэшчалы!

Говорили также: «Не годыця! Другa нацыя!» – при том, что вообще «жили хорошо, по-соседски» (Мельники Ратновского р-на Волынской обл., 2000, зап. О.В. Белова).

Этот фрагмент свидетельствует о напряженности, возникающей в отношениях между соседями с наступлением еврейской Пасхи. Истоки и смысл этого мотива мы уже рассматривали в главе, посвященной религиозным наветам.

В Прикарпатье рассказывали, что во время пасхальных праздников евреи едят мацу. Берут деревянную ложку и «кавалок» хлеба и сжигают. После праздника они идут на то самое место, «перепрошуют» хлеб и говорят: «Гам, гам! Ходи хлїбе ‘д нам!» (Франко 1898: 199–200). Из этого описания хорошо видно, как праздничный ритуал (избавление от хамеца — квасного) в глазах славян превращается в некий магический обряд «приглашения» хлеба (ср. славянское обрядовое приглашение на ритуальную трапезу мороза, предков-«дедов», животных и т. п. ради урожая и благополучия в наступающем году – Виноградова, Толстая 1993).

А вот как виделся обряд очищения дома от квасного жителям полесского села: «Як придe празник Пасха, дeжку выкидают, штобы ана атдыхала. [После праздника ею снова можно пользоваться.] У еврэев таки обычай: на Пасху выносит дежку в сарай и говорит: “Иди, иди, нехай тебя сабаки съедят”. [После праздника снова этой дежой пользовались.]» (Хоробичи Городнянского р-на Черниговской обл., ПА 1980, зап. Л.Ю. Грушевская). Действия, производимые евреями с квашней (выносят квашню из дома, «чтобы она отдыхала»), явно напоминают рассказчице обряд «говения дежи», исполняемый местными жителями в Чистый четверг накануне Пасхи: очищенную от остатков теста и вымытую дежу выставляли на восходе солнца на двор; считалось, что перед праздником «дежа говеет», «дежа идет на отдых» или «дежа на исповедь пошла» (СД 2: 46–47).

Неупотребление в пищу хлеба также расценивается как отличительная черта еврейской Пасхи: «Ето Паска йихна. Воны две нидели хлеб не кушают, ничего, только одну картошку и всё. Одну картошку и всё, больше ничего» (Т.В. Герсан, 1937 г.р., Хотин Черновицкой обл., 2004, зап. О.В. Белова); «Мацу вони делали. Хлиба зoвсим не… цэ вони цилу нэдилю хлиба нэ йилы <…> У ных, ка, ў хати нэ мaе бyты кришки хлиба. Тильки мацу там, ну, курку, таке во» (Е.Е., 1950 г.р., Черневцы Могилевского р-на Винницкой обл., 2004, зап. О.В. Белова, Т.В. Величко). При этом указывается на пищевые предпочтения евреев – это маца и курица (подробнее об этом мы расскажем в разделе о пище).