Евреи в Русской армии и унтер Трумпельдор

Не следует, конечно, забывать, что ограничения «черты оседлости» никогда не распространялись — не говоря уже о евреях не-иудейского вероисповедания (которые, как нам уже известно, в царской России и «евреями»-то не считались! — и, кстати, о караимах! — на многочисленные категории евреев иудейского вероисповедания, а именно:

1) на евреев — купцов I и II гильдии (т. е. на самых состоятельных);

2) на евреев — выпускников университетов, других высших и средних учебных заведений;

3) на евреев — дантистов, аптекарей, фельдшеров, механиков, винокуров, пивоваров и, говоря словами екатерининского указа «вообще мастеров и ремесленников»;

4) на евреев — приказчиков купцов I и II гильдии. Причем число таких «приказчиков» не было ограничено законом (место «приказчика» можно было попросту купить).

В свете вышеизложенного, представляется совсем не удивительным, что к началу ХХ в. в Российской империи не было ни одного города, в котором не проживали бы евреи, Наличие богатейших еврейских общин в обеих столицах — Санкт-Петербурге и «первопрестольной белокаменной» Москве — строивших там такие роскошные здания, как, например, Московская хоральная синагога — лучшее доказательство того, как легко было при желании переступить «черту оседлости». Другое дело, что для этого, как уже говорилось выше, надо было иметь связи и средства — чтобы платить, как минимум, рубль в месяц швейцару собственного дома, чтобы он не донес в полицию (таких проживавших в столицах евреев называли «швейцарскими подданными»).

Поэтому в еврейских общинах крупных городов России не было тех многочисленных евреев-бедняков, которые преобладали в «черте оседлости». Оставаясь формально не упраздненной, но реально непреодолимой лишь для бедноты, «черта оседлости» имела значение не практическое, а психологическое, постоянно питая среди российских евреев антиправительственные настроения, находившие живой отклик как в российской либеральной печати, так и в мировой прессе, и усердно раздуваемые тайными и явными ненавистниками исторической России.

Тем не менее, в Русско-китайской и Русско-японской войнах евреи в составе российских войск по-прежнему участвовали в немалом количестве. По цифрам, приведенным в «Новом Времени» (от 10 марта 1906 г.) число их достигало 20 000 человек, по другим сведением — 30 000, не считая более чем 3000 евреев-врачей (Восход, 1905, № 3). В некоторых ротах евреи составляли 10 и более процентов, что объяснялось следующим обстоятельством: при доукомплектации полков до численности военного времени их пополняли евреями, «как людьми трезвыми и исполнительными» («Будущность», 1904, № 5). Российская печать не раз отмечала мужество, проявленное воинами из евреев «на сопках Манчжурии».

Вот, к примеру, отзыв г. Кириллова, военного корреспондента «Руси» (в «Восходе», 1904, № 20): «По рассказам товарищей, по признанию многих офицеров, они (евреи — В.А.) сражаются так же самоотверженно, как и православные русские». Офицер Новочеркасского полка, А.Н. Гавриленко, свидетельствовал: «Мне приходилось иметь дело с солдатами-евреями, видел я их не мало, знают об их храбрости и многие полковые командиры, знает также и командующий армией». По его же отзыву, евреи-солдаты «стреляют хорошо, приказания исполняют в точности, разумно, толково» («Восход», 1904, № 24).

Даже суворинское «Новое Время», вообще-то пристрастно и враждебно относившееся к евреям, констатировало мужественное поведение евреев на войне: «Какие только анекдоты не рассказывают о трусости евреев! Между тем, в настоящую войну не мало из них показали себя прекрасными, храбрыми и распорядительными солдатами. Не мало их награждено георгиевскими крестами, есть некоторые, имеющие даже по два и три, и эти кресты давались не начальством, а присуждались самой ротой! И как любили этих евреев другие солдаты! Офицеры тоже не могли нахвалиться ими», писал корреспондент «Нового Времени» Табурно; а сотрудник газеты А.А. Столыпин в прямо-таки восторженном тоне описывал геройство евреев-музыкантов в Тюренченском сражении (№ от 6 августа 1904 г.).

Рядовой 22 Восточно-сибирского пехотного стрелкового полка еврей Виктор Шварц принял участие во всех без исключения более или менее крупных боях, получил 11 ранений и был награжден тремя Георгиями и медалью за спасение тонувшего на р. Ялу офицера («Новая Жизнь», 1905, октябрь). Рядовой 121 пехотного Иензенского полка еврей Дубовис под градом неприятельских пуль доставал воду для раненых, за что и был награжден Георгием (сообщение командира полка С.Д. Маркова в «Биржевых Ведомостях», перепечатанное в «Восходе» № 22 за 1904 г.).