Эволюция, движение, деятельность

Опыт показал, что если заторможенные остатки слуха, которые продолжают оставаться в субсенсорном диапазоне и не осознаются самим больным, практически включить в известную систему деятельности, а затем довести этот факт до сознания больного , то восстановление отключенного слуха может протечь очень быстрыми темпами. Так, если предлагать больному письменно те или иные вопросы, сопровождая написанные вопросы их громким произнесением, то больной, сохраняющий заторможенные остатки слуха, непроизвольно включает их в работу и вскоре, сам того не сознавая, начинает ориентироваться на них, отвечая уже не только на письменные вопросы (которые экспериментатор делает все более неразборчивыми), а и на устные вопросы. Показывая затем больному этот факт и тем самым доводя до его сознания сохранность этих слуховых остатков, мы оказываемся в состоянии резко изменить установку больного к своему слуху и, подкрепив уверенность больного в возможности слышать рядом суггестивных мер, очень скоро достигаем почти полного включения заторможенного слуха и перевод его в сознательную сферу.

Совершенно аналогичный путь дает возможность включения заторможенных речевых или двигательных актов.

3

Нарушение функций после военной травмы мозга не ограничивается теми формами торможения и отключения функций, которые мы только что рассмотрели. Разрушения зон мозговой коры, сопровождающие проникающие ранения черепа и мозга, неизбежно ведут к тому, что непосредственная деятельность этих мозговых зон разрушается и восстановление функций становится особенно трудным. Можно было бы думать, что в связи с тем, что регенерация нарушенных мозговых клеток невозможна, подобное восстановление функций вообще не может иметь места. Однако как клинические наблюдения, так и физиологические эксперименты показывают, что такое необратимое разрушение мозговых функций при грубых мозговых поражениях отнюдь не всегда имеет место.

Уже опыты Шеррингтона и Грюнбаума, а затем и опыты Лешли на обезьянах позволили убедиться в чрезвычайно интересном факте: удаляя моторную зону кисти, эти авторы получали соответствующий паралич конечности, однако они могли видеть, что через некоторое время этот паралич претерпевал обратное развитие и функция конечности постепенно восстанавливалась. Самое интересное, однако, заключалось в том, что когда они, желая выяснить мозговые механизмы, за счет которых восстановилась функция пораженной конечности, последовательно удаляли зоны мозговой коры, лежащие рядом с зоной, которая была разрушена первой операцией, или симметричные зоны другого полушария, или, наконец, двигательные подкорковые узлы, то ни одна из этих вторичных операций не вызывала возвращения паралича. Таким образом, можно было сделать вывод, что восстановившаяся функция конечности не просто переменила свою локализацию в коре головного мозга, но изменила самый принцип своего размещения в мозговой коре, и если первоначальная двигательная функция кисти имела четкую соматотоническую проекцию в коре головного мозга, то эта же двигательная функция кисти после восстановления не была локализована ни в какой отдельной, узко изолированной мозговой зоне.

Если эти опыты показали, что восстановление функции связано с качественным изменением ее мозговых механизмов, то ближайшее раскрытие этих механизмов оставалось очень трудным, а подчас даже малодоступным делом.

Однако эти вопросы, труднодоступные для решения физиологии животных, оказались легче разрешимыми в физиологии и психофизиологии человека. Возможность сознательно оперировать перестройками функциональных систем, давая им то одно, то другое направление, а также возможность получать осознанный отчет испытуемого о характере производимых им действий, дает исследователю возможность анализа внутреннего строения функциональных систем, изучение которых у животных далеко не всегда возможно. Опыты, которые были произведены нами в годы Отечественной войны и которые повели к выработке компенсации нарушенных мозговых функций у сотен раненых, позволили нам одновременно прийти и к важным теоретическим выводам о тех возможностях пластических перестроек функциональных систем, которые таит в себе головной мозг человека.