Эви хочет быть нормальной

Роуз вернулась с водой и всякими вкусняшками, и мы уютно устроились на моем зловонном одеяле и включили «Девственниц-самоубийц». Роуз снова положила голову мне на колени, и я принялась гладить ее по волосам, бережно массируя кожу. Когда Роуз вот так гладили по голове, она превращалась в получеловека-полулабрадора, впадая в какой-то блаженный транс.

Кино я смотрела краем глаза, потому что видела его уже кучу раз. София Коппола была одним из моих любимейших режиссеров. Хотя я и сама не вполне понимала, действительно ли так уж сильно ее люблю или свою роль здесь сыграло то, что мне хочется поддержать женщину, которая нашла свое место в Голливуде без наготы и голодовок. Дымчатые, пересвеченные кадры – как раз то, что нужно, когда мучаешься от похмелья, но из головы у меня все равно не шел Гай. Нравится ли он мне? Что бы случилось, не вломись в комнату ребята? Нравлюсь ли ему я? Нормально ли влюбляться во всех без разбора мальчишек, стоит им только проявить ко мне малейший интерес? Плохо ли это? И что будет, когда мы снова увидимся? Пригласит ли он меня на свидание? Но я же этого не заслуживаю! Особенно после того, как обошлась с Оли.

И все же мне ужасно хотелось, чтобы Гай позвал меня на свидание. Позовет, непременно позовет! Он же сам хотел меня поцеловать! Меня! Так ведь оно всегда и бывает! Тебе нравится парень, ты нравишься ему, он хочет тебя поцеловать, а потом вы начинаете встречаться. Разве я не права? Роуз задремала под фильм, а вскоре сморило и меня. Но не успела я провалиться в глубокий сон, как у меня зазвонил мобильник. Я села в постели и открыла затуманенные глаза.

– Что? – спросила я в трубку, даже не поздоровавшись.

Ответа не последовало, только глухие всхлипы.

– Алло? – сказала я.

Всхлипы стали громче. Я посмотрела на экран. На нем высветился номер Лотти.

– Лотти! Это ты?

В ответ послышался пронзительный вой, такой жалобный, что у меня аж сердце защемило.

– Эви… – наконец послышалось сквозь рыдания. – Эви! Пожалуйста, приходи скорее.

– Хорошо, конечно! Что стряслось?

– Он… Он… Просто приходи, ладно? И захвати Эмбер!

– Уже бегу!

Глава девятнадцатая

ДВЕРЬ ОТКРЫЛА МАМА ЛОТТИ. Она осторожно выглянула из-за нее, блеснув круглыми очками. Она совсем не изменилась с тех пор, когда нам с Лотти было по одиннадцать, да и одевалась точно так же.

– Эви! Милая! Это ты? Подумать только, когда мы последний раз виделись, ты была еще совсем кро хой!

Она распахнула дверь пошире, и мы с Эмбер нырнули под украшенную бусинами шторку, задев музыкальную подвеску раз пять.

– Как ваши дела, мисс Томас? – поинтересовалась я, пока она сжимала меня в объятиях. От нее пахло пенькой – во всяком случае, мне так показалось. Не то чтобы я хорошо себе представляла запах пеньки. Но я очень гордилась, что до сих пор помню, что мама Лотти предпочитает, чтоб ее называли «мисс», а не «миссис», несмотря на замужний статус.

– Чудесно! – сообщила она, разжала объятия и принялась размахивать вокруг меня руками, «очищая мою ауру». Ну да, совсем как прежде. Теперь я вспомнила, почему так боялась сюда заходить.

– А это, должно быть, Эмбер! – воскликнула она и притянула ее к себе для новой порции объятий. Лицо мисс Томас тотчас же потонуло в густой шевелюре Эмбер.

– Приятно познакомиться, – пробормотала Эмбер, уткнувшись ей в плечо.

– Очень рада, что вы пришли, девочки! – воскликнула мисс Томас, отпустив Эмбер. – С Лотти беда – она не выходит из комнаты и без конца плачет, при этом, конечно, отказывается объяснить родной матери, что случилось!

Я тут же кинулась на второй этаж, в комнату Лотти.

– Мы непременно о ней позаботимся, – на бегу заверила я мисс Томас.

Несмотря на то что я очень давно здесь не была, в доме совсем ничего не изменилось. Чудаковатые обои в стиле семидесятых, над лестницей – огромная табличка со словами: «ВОТ И ВСЕ», нарисованная каким-то монахом и привезенная из образовательной поездки. Я тихонько постучала в дверь к Лотти, отчетливо слыша ее всхлипы сквозь тонкую фанеру.

– Кто там? – хрипло спросила она.

– Эви и Эмбер! С чистейшей аурой, между прочим!

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Лотти. Лицо у нее так опухло от слез, что глаз почти не было видно.

– О боже, мне так неловко за маму, – сказала Лотти.

Повернувшись к нам спиной, Лотти поспешила к своей незаправленной постели. Повалившись на нее, она уткнулась лицом в подушку. Мы с Эмбер осторожно присели на краешек кровати.

– Лотти, – ласково начала я и положила ладонь ей на спину. – Что случилось? Куда ты вчера пропала?

– Он… он… – заикаясь, твердила она, уткнувшись в подушку. – Он… меня бросил!

Мы так и подскочили на месте. А в следующий миг я начала усердно гладить подругу по спине, а Эмбер – гневно возмущаться.

– Что?! Почему?! Как?! Вот ведь сволочь, а!

Лотти медленно подняла голову. Волосы тут же упали ей на глаза, закрыв лицо.

– Это еще не самое худшее! – продолжила она. – Он так удивился… оказывается, он не знал, что мы вообще встречаемся!

Она снова залилась слезами.

Глава двадцатая