Но перспективы великого будущего подогревали энтузиазм «комиссионеров», которым они сумели заразить на трассе пробега немало людей рядовых и руководящих, тех, от кого в значительной мере зависел успех грандиозного мероприятия. Через три недели, усталые, но довольные, как раньше писали в сочинениях ученики младших классов, а теперь часто пишут газетчики, первопроходцы вернулись в Москву и доложили, что пробег проводить можно, но грунтовые участки из его трассы надо исключить. Расстояние от Юхнова до Смоленска решили пройти по шоссе, в обход грунта, через Рославль.
Окончательный маршрут для испытания грузовиков во избежание непредвиденных осложнений избрали еще более простой: Москва — Тверь — Вышний Волочек — Тверь — Москва. А мотоциклы решили пустить подальше, но по заведомо хорошей дороге: Москва — Петроград — Москва.
Рано утром 16 сентября на Красной площади в Москве выстроилось пятьдесят легковых машин, участвующих в пробеге. На этот раз их приветствовало солнце на ясном небе. Оно играло на никелированных пробках радиаторов, путалось в колесных спицах. Здесь были представлены всемирно известные марки автомобилей: «мерседес», «форд», «додж», «фиат», «ситроен» (тогда у нас произносили и писали «цитроен»). Были и такие, названия которых стали ныне экзотикой — АГА, НАГ, гупмобиль. Собранный из агрегатов разных марок силами энтузиастов института «намикар» представлял в пробеге отчаянных автолюбителей НАМИ.
Кремлевские башни отражались в защитных очках водителей, среди которых были и известные всей Европе гонщики, такие, как Зайлер, Шталь, Бертхольд, Каньо, и пионеры отечественного автомобилизма, такие, как суровый шофер командорской машины пробега Н. И. Иванов и радостный, улыбчивый Д. К. Карельских за рулем «намикара».
Кроме водителей в машинах размещалось довольно пестрое общество: представители зарубежных фирм, спортивные комиссары, механики, руководители автохозяйств, журналисты и даже двадцать артистов, которые собирались давать концерты во время остановок на трассе пробега (всего двести участников).
Напутствуемые многочисленной пестрой толпой зрителей автомобили один за другим, с небольшими интервалами выруливают с площади. Экипажи берут направление на Подольск, с тем чтобы, миновав город, повернуть на Юхнов — Рославль. Баки и двигатели машин опломбированы. Наконец-то в условиях продолжительного дорожного испытания можно будет выявить сравнительные качества надежности двигателей, оценить экономичность машин разных марок. За каждую неисправность двигателя, требующую поднятия капота, — штрафные очки, как и за перерасход горючего, требующий дозаправки. Если замена колеса в пути потребует больше пяти минут — дополнительный штраф. Все направлено на то, чтобы определить наиболее подходящую для страны конструкцию автомобиля, выявить самую практичную модель, установить единые эксплуатационные нормы.
Трудности дают о себе знать уже на первой сотне километров. Не дойдя до Юхнова, останавливается «намикар». Раздосадованный Карельских вынужден сорвать пломбу, поднять капот… Через десять минут он огорчается еще больше — поломка двигателя серьезная, устранить ее можно лишь в мастерской. Автомобиль сходит с дистанции.
Остальные сорок девять машин продолжают пробег. Впереди на огромном восьмицилиндровом «бенце» командор пробега. Двигатель его старой, неоднократно ремонтированной машины развивает мощность 100 лошадиных сил, а конструкция ходовой части устаревшая, с цепной передачей на ведущие колеса, подвеска слабая для российских дорог. Поэтому, несмотря на солидную даже по нынешним временам мощность, командорская машина часто отстает от колонны из-за поломок трансмиссии. Злой, но непоколебимый Иванов за считанные минуты меняет цепи и, вскочив в машину, мчится вдогонку колонны, даже не успевая стереть грязь с лица и рук. По свидетельству очевидцев, уже через два часа он приобретает вид вполне сатанинский.
Колонна продолжает движение по маршруту и в отсутствие предводителя. Участники подготовительной экспедиции, находящиеся в кабинах в качестве судей и пассажиров, отмечают значительное улучшение дорожной обстановки за срок, прошедший после их проезда по маршруту. Появилось множество новеньких дорожных знаков (их насчитывают около трехсот по сравнению с двумя прежними). Правда, многие из них расставлены с детской наивностью: знак «Железнодорожный переезд» стоит в нескольких метрах от полотна железной дороги, а знак «Зигзагообразный поворот» — на самом повороте.
Ямы, в которые раньше могла провалиться телега, засыпаны. Но от множества небольших бугорков и рытвин, на которые водители-профессионалы даже не обращают внимания, машины непрерывно трясет. Непривычные к столь продолжительным автомобильным поездкам пассажиры мучаются, причитают. Сидящая в «мерседесе» балерина жалуется: «Не езда, а гонка! (Это при скорости около 60 километров в час! —