Читаем Евгений Чудаков полностью

В душе Евгения произошла какая-то перемена. Матери он писал, что с работой справляется вполне, что удалось познакомиться с производством на передовых промышленных предприятиях Англии, что с жильем и одеждой все в порядке. Но чувствовались в строчках письма грусть, тоска, одиночество человека, впервые оказавшегося далеко от родных краев, среди незнакомых людей, чужих обычаев. Он вполне овладел языком, привык к новому образу жизни, у него появились свободные деньги и время, но не было сердечной обстановки, в которой прошла вся его предыдущая жизнь. В Сергиевском ее создавала мать, в Богородицке и в Москве — студенческая компания, в Орле — семья Михаила Михайловича. И вскоре произошло то, что обычно происходит в подобных случаях. Евгений влюбился.

Она училась в женском колледже, расположенном неподалеку от пансиона, где жил Евгений. Он встречался с ней почти ежедневно, отправляясь на работу, но заговорить не мог, так как одна из строгих моральных норм воспрещала приличным англичанкам общаться с мужчиной до тех пор, пока он ей не будет представлен кем-либо из знакомых. На помощь Евгению пришли его соседи англичане, один из которых заметил его увлечение. Сообща они уговорили хозяйку пансиона представить Евгения ее знакомым, жившим рядом. Те через неделю представили его своим знакомым. И так далее, пока через пять-шесть звеньев цепочка не дотянулась до родителей очаровательной англичанки.

Ее звали Мэгги, ей было девятнадцать лет, она знала помимо английского французский и испанский, умела играть в теннис и прекрасно плавала брассом. Таких девушек в России Евгению не доводилось встречать. Мэгги тоже был симпатичен молодой русский, более романтичный и проницательный, чем многие ее поклонники. Особое впечатление произвела на девушку способность нового знакомого рассказывать удивительно интересно о том, что до того казалось ей скучным или малозначащим.

Русский умел целые детективные истории сочинять про изобретения и изобретателей. Просто и занимательно объяснял он, почему работает бензиновый мотор или летает аэроплан. А когда он начинал рассказывать, какие машины появятся через двадцать — тридцать лет, какие возможности они дадут людям, у Мэгги просто дух захватывало. И на отца девушки ее новый приятель произвел хорошее впечатление доскональным знанием известных марок автомобилей, их технических качеств и деятельности британских автомобильных заводов.

Кое-что новое поведала Евгению и Мэгги, когда по прошествии нескольких месяцев их дружба стала более близкой. Оказывается, встречаясь с Чудаковым на улице еще до их знакомства, она принимала его за американского фермера, приехавшего в Лондон сбывать свою продукцию, по тому, как он держался и одевался. Конечно, Евгений уже распрощался с усами и косоворотками, но его цветные пиджаки и яркие галстуки, активная жестикуляция, привычка ходить вприпрыжку, как утверждала Мэгги, вредили его престижу. Евгений поверил ей, как умеет верить специалист в одном деле специалисту в другом. Вскоре его гардероб и манеры значительно изменились. Под влиянием своей подруги он приобрел тот классически джентльменский облик, которому не изменил впоследствии до конца жизни.

На исходе лета Евгений сказал Мэгги, что был бы очень рад, если бы она согласилась пройти с ним рядом всю жизнь.

Мэгги ответила, что должна посоветоваться с родителями. Евгений написал матери, рассказав о своих намерениях.

В ожидании ответов он с головой погрузился в работу. Благо началась осень, в отличие от осени 1916-го, серая и дождливая, летние соблазны исчезли. Теперь, после года работы в Лондоне, Евгений другими глазами смотрел на апглийские автомобили и на всю английскую промышленность. Он видел в них многие недостатки, несовершенства. Взять тот же «роллс-ройс» — неоправданно тяжел, трудно управляем на поворотах. Двигатели «роллс-ройса» — действительно, надежные и бесшумные — могли бы иметь гораздо большую мощность. А отдельные детали, такие, как, например, свечи зажигания, не нуждались бы в страховочном резервировании, если бы были сконструированы на основании серьезных научных исследований, на основе понимания тех процессов, которые происходят в цилиндрах двигателя за тысячные доли секунды.

Именно слабость научной базы была особенностью развития британского автомобилестроения в те годы. На живых примерах Чудаков наблюдал, как без научных исследований не удается добиться серьезного прогресса в развитии конструкции автомобиля, в устранении многих его погрешностей. Даже при такой развитой промышленной базе, как английская. Замечая эти недостатки, молодой инженер стал в свободное время размышлять над тем, как построить исследования, направленные на их устранение. Делал некоторые предварительные расчеты, проводил несложные опыты в скудно оборудованных заводских лабораториях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии