Everything I am

Конечно, я не сразу уснул в ту ночь. Удовлетворение, заставляющее расслабиться после полученного наслаждения, мешалось с чувством мучительного унижения — но если по моим щекам и катились слезы, никто о них не узнал. Дыхание мое было ровным.

Мало ли вещей мы делаем под покровом темноты, о которых никто не знает! Гарри Поттер не плачет, сражаясь с Тёмным Лордом. Не заплачет же он оттого, что его немножко оскорбили после самого восхитительного, что может происходить между двумя людьми.

Я был уверен, что не смогу посмотреть Симусу в глаза после той ночи. Однако он держался, словно между нами ровным счетом ничего не произошло, и мое облегчение горчило от тщательно скрываемого разочарования. Вечером в общей гостиной он подошел и произнес мне прямо в ухо:

— Ну что, Поттер… ты хочешь?

Сердце мое подскочило и забилось где-то в желудке. Не сознавая, что делаю, я повернулся и посмотрел на него — наверное, со щенячьей мольбой во взоре. Мое желание было столь очевидным, что он насмешливо фыркнул:

— Не кончи прямо здесь, Поттер. Пошли уже.

Мы торопливо поднялись — не вместе, разумеется, он первым, я три минуты спустя — в нашу спальню. Когда я вошел, Симус наложил на дверь запирающее заклятие. Но я его не слышал. Финниган стоял передо мной абсолютно обнаженный, его член смотрел почти вертикально вверх, приглашая меня попробовать его на вкус. Со сдавленным стоном я подошел и положил ладони Симусу на плечи, подавляя в себе отчаянное желание упасть на колени и немедленно взять его в рот. Похоже, Симусу понравилась моя нерешительность. Мы с ним почти одного роста — он разве что чуть выше — поэтому встретиться губами не составило проблемы. А когда я очнулся от горячего, словно глинтвейн, опаляющего нервы поцелуя, Симус уже возился с застежкой моих форменных брюк. Мантия валялась на ближайшей кровати рядом с его собственной сброшенной одеждой, рубашка была распахнута. Я отчаянно вцепился в его плечи, чувствуя, что теряю не только волю, но и равновесие, когда он освободил мой ноющий от боли член.

Симус хмыкнул:

— Давай-ка лучше ляжем, Поттер. Пока ты не рухнул на пол.