Ева и Адам

– Прости. Мне необходимо было попытаться самостоятельно со всем справиться. Все оказалось не таким, каким выглядело поначалу. Все намного сложнее и запутаннее. Я не хотела втягивать в это ни тебя, ни кого-либо еще. И больше всего я сейчас хочу, чтобы все встало на свои места. Но, к сожалению, многие вещи необратимы. И я чувствую себя слишком виноватой перед некоторыми людьми. Настолько виноватой, что не могу смотреть им в глаза. Мне казалось, что я недостойна общения с тобой, недостойна находиться в вашем доме. Не то чтобы я сейчас считаю иначе, но груз недосказанности стал слишком тяжелым. И несправедливо держать тебя в неведении, как бы ни было тяжело мне признаться… Тебе, похоже, тоже нужна моя помощь, а я об этом совершенно не думала…

Нина слушала отстраненно, а потом тихо проговорила:

– Матвея уволили.

– Что-о-о? – протянула Ева, вмиг забыв о своих недавних излияниях.

– Его отделение расформировали ввиду непродуктивности. Он не раскрыл ни одного крупного дела за последние два года, зато отличился в других сферах… Ева, – в глазах подруги задрожала слеза, – мне тоже нечем похвастаться, но мы не обязаны быть идеальными, чтобы дружить. Мы не должны стесняться своих ошибок или ошибок своих мужчин. Мы не можем все и везде контролировать. Иногда мы слишком поздно узнаем о чем-то, но делиться друг с другом и поддерживать, несмотря ни на что, мы можем.

– Прости, прости, прости! – Ева незаметно покусывала губы изнутри, злясь на саму себя. – Я не предполагала, что у кого-то дела могут обстоять так же плохо, как и у меня!

– Это называется «эгоизм», – с обидой отчеканила Нина.

– Пожалуй. Ты права. Мне стыдно! Я бы очень хотела все исправить! Что у вас сейчас происходит? Куда вы переезжаете?

– Матвей, оказывается, в свободное время играл на бирже. И не только, – устало поведала Нина. – Дом давно был заложен, а я об этом даже не подозревала. Кредиторы нагрянули вместе с известием об увольнении. Если бы Матвея не уволили, он бы решил вопрос с долгом по своим каналам и отсрочил бы его погашение. Теперь без прежних полномочий он не смог этого сделать. Мы должны освободить дом к понедельнику.

Ева, не найдя слов, прикрыла лицо рукой и тяжело вздохнула. Бедная Нина, она не знает и толики того, чем занимался в свободное время ее муженек!

– Как он сейчас?

– Третий день пьет и не выходит из кабинета. А мы с Мариной собираем вещи. На воскресенье заказаны машины. Будем переезжать в московскую квартиру.

– Я освобожу комнату.

– Нет-нет! – встрепенулась Нина. – Ты нам не помешаешь! А если поможешь мне пережить этот период, я буду тебе очень благодарна.

– Нина… Если бы у Матвея были какие-нибудь зацепки по последнему делу, его бы не уволили?

– Вероятно… Но сейчас это не имеет значения.

– Возможно, есть способ исправить ситуацию.

Ева почувствовала решимость, положив на чашу весов благополучие семьи Нины и благополучие Адама. Как бы подсознательно она ни хотела не сдавать его, теперь сомнений не оставалось. Даже если существует один шанс из ста, что ее признание поможет Матвею восстановиться на работе, оно того стоит.

– Все дело в Адаме, – начала Ева твердым голосом.

– Это я поняла, – спокойно кивнула Нина.

– Он не просто обманщик и изменщик. Ты была права, говоря, что он слишком подозрительно ведет себя. А я была слепа. Непростительно слепа! Он преступник и убийца. Я уверена, что он напрямую связан с терактом в метро и, скорее всего, со многими другими.

Ева увидела, как глаза подруги буквально наливаются кровью, и, даже понимая, что Нина превращается в мину, которая вот-вот рванет, она не в силах была прервать свою речь. Ей необходимо было выговориться, и этот момент настал.

– Я поняла это в тот день, когда увидела выпуск новостей. В шахидке я узнала Диану, ту самую чеченку, которая представилась невестой Адама. Знаешь, она действительно обладает экстрасенсорными способностями. Я только потом поняла, почему мне стало так дурно после встречи с ней…

– Ни слова больше! И будь добра, сделай вид, что ты не приезжала сегодня. Ложка дорога к обеду. Теперь все это не имеет значения. И не вздумай говорить Матвею. Сейчас это уже ничего не изменит, а он… Страшно подумать, что он с тобой сделает!

– Но Нина, за это же можно зацепиться! Ты так не считаешь?

– Кто сейчас тебя послушает? Или ты думаешь, Матвей побежит на службу с этой информацией? Туда, откуда его выставили с позором после долгих лет усердной работы?.. О чем ты вообще думала? Почему молчала? Почему сразу не сказала мне?

Нина встала, будучи не в состоянии усидеть на месте от шокирующих новостей, и растерянно замерла посередине гостиной.

– Я сама не знаю. Страх, стыд, желание отгородиться от ужасающей действительности… не знаю, что двигало мной. Моему молчанию нет оправдания. Прости.

Ева подняла взгляд, полный сожаления, но наткнулась на непробиваемую стену равнодушия.

– Ради всего святого – уходи, – процедила Нина сквозь зубы.

Еве больше нечего было возразить. Она и сама презирала себя не меньше, поэтому покорно встала и направилась к выходу, оставив на столе нетронутый чай.