Ева и Адам

– Ничего я не должна, – небрежно перебила его Ева, но, поймав взволнованный взгляд Матвея, продолжила более мягко: – Но, конечно, я ей ничего не скажу. Не ради тебя, ведь она простит и проведет остаток жизни в страданиях, а ты безнаказанно примешься за старое, когда ее щеки еще не успеют обсохнуть от слез. Разбирайся сам со своими больными увлечениями, но, умоляю, не рань ее сердце.

– Я, скорее, сам сдохну.

– Это не выход.

– Я образно, – вздохнул Матвей. – В общем, цель у нас с тобой одна – не расстраивать ее.

– Да уж… – устало согласилась Ева и встала, давая понять, что разговор окончен. – Только способы ее достижения разные.

На выходе из беседки Матвей остановил Еву, слегка обхватив ее запястье.

– Не вздумай съезжать. Я обещаю взять себя в руки и больше не давать тебе поводов для расстройства. Главное – надо мне ограничить спиртное. У меня от него сносит крышу. И я буду работать над собой, обещаю.

– Работай, Матюша, работай.

Ева высвободила руку и направилась к дому, краем глаза заметив, что Матвей от души наливает в стакан крепкий прозрачный напиток.

Вечером у Нины начались схватки, и Ева повезла Нину в роддом. Матвей по понятным причинам не смог сесть за руль и явился в больницу только утром, когда на свет уже появилась его вторая дочь.

Радостное событие немного сняло напряжение между Евой и Матвеем, и оба почувствовали некоторое облегчение. В то же время забота о Нине в первые дни в роддоме и по возвращении домой здорово отвлекла Еву от ее собственных страхов, сомнений и тоски по Адаму. К тому же ценность семьи недавно окончательно поблекла в ее глазах, и она смогла смело убедить себя в том, что формат их отношений с Адамом – далеко не самый худший вариант.

Ей нравилось помогать Нине. С искренним рвением углубившись в эти хлопоты, Ева не сходила с ума от ожидания звонка Адама или его приезда. Но звонил он каждый день, несмотря на то, что уехал на целую неделю. Он пообещал разобраться с делами к концу месяца и как раз к своему дню рождения освободить несколько дней и провести их вместе с ней. Воодушевленная такой перспективой, Ева спокойно занималась повседневными делами и углубилась в работу, чтобы у нее была возможность получить отгул на несколько дней. В общем, жизнь вернулась в привычное для нее русло, но Адам появлялся реже обычного, предупреждая, правда, ее заранее. Ева много времени проводила с Ниной, по выходным нянчилась с ее новорожденной девочкой.

– Из тебя получится замечательная мама, – сказала как-то раз Нина, когда маленькая Софья уснула на руках у Евы.

Ева улыбнулась.

– Я понимаю, ты намекаешь, что мне уже пора. Давно пора.

Нина замялась. Она была слишком тактична, чтобы сказать это вслух.

– Всему свое время, милая, но ты уверена, что с Адамом оно когда-нибудь наступит? Судя по твоим рассказам, это человек, который привык быть сам по себе и никогда не заведет семью. И возраст у него уже… Он вряд ли изменится. Вот Матвей сразу после выпускного начал планировать нашу семейную жизнь, заговорил о детях.

Ева едва заметно поморщилась. Если бы только Нина знала, какой неудачный пример она привела!

– Конечно, я планировала завести детей в ближайшем будущем, была настроена на брак и на семью. Но оставаться со Стасом только из-за этого было бы глупо и нечестно. Я понимала, что мне чего-то не хватает, но не понимала, чего именно, пока не встретила Адама.

– И чего же не хватало? – снисходительно улыбнулась Нина.

– Всего, – решительно ответила Ева.

Матвей быстро оправился от шокирующего разоблачения и не избегал возможности переночевать в московской квартире. В такие дни Еве было спокойнее отсидеться у Адама. Когда она поняла, что Матвей даже и не думал завязывать со своими похождениями, ее снова накрыло чувство вины перед Ниной. Уходя из квартиры, она, получается, сама провоцировала Матвея на продолжение в том же духе. И ей не оставалось ничего, кроме как выполнять за Нину роль сварливой ревнивой жены, указывая Матвею на улики, свидетельствующие об очередной измене, которые она находила по возвращении в квартиру.

– Вот в этом заключаются твои круглосуточные расследования? – этим вопросом она как-то раз встретила Матвея, растягивая у него перед лицом женские кружевные панталоны. – Понимаю, на обследование такой задницы, должно быть, уходит уйма времени! Если ты не думаешь о Нине, то подумай хотя бы о своей работе, о том, какая ответственность на тебя возложена! С похмелья и после бессонной ночи, полной оргий, искать убийц сотен невинных людей, пожалуй, совсем непросто!

Звучало это, конечно, высокопарно, но многолетняя дружба давала право Еве на такой тон. Он неумело отнекивался, клялся, что любит Нину и не понимает, из-за чего с ним такое происходит, а Еве в конце концов пришлось пригрозить ему, что либо она обо всем расскажет подруге, либо немедленно съедет, и пусть он сам объясняет жене из-за чего. Но Матвей упорно не принимал ее предложение.