– Да. Именно поэтому я отыскала ее. Мы встретились в первые недели после вспышки, и я собиралась заполучить ее ДНК и соединить с самой первой вакциной. Но не успела. Вирус быстро эволюционировал, и вакцина стала бесполезной. Поэтому я отказалась от этого плана.
– Но почему ты осталась? – еле слышно спрашиваю я.
На ее лице появляется улыбка, а в уголках глаз – морщинки.
– Я несколько десятилетий причиняла боль людям, и мне захотелось хоть кому-то помочь для разнообразия. Но меня пугало, как быстро я привязалась к тебе. Когда мне удалось выкрасть Зиану, мне хотелось вновь приступить к реализации своих планов, но это оказалось очень трудно сделать. Я привязалась еще и к ней, поэтому решила отпустить ее.
В горле образуется ком. Я чувствовала, что не обманулась в ней. Что Агнес, наверное, единственный человек, который заботился обо мне. Не о девушке, когда-то бывшей Цзюнь Бэй, а именно обо мне, Катарине. Возможно, она и нашла меня, чтобы заполучить ДНК, но нас связывало нечто большее.
Она любит меня. Я уверена в этом. А значит, должен быть способ перетянуть ее на мою сторону.
– Пожалуйста, Яя, – молю я. – Если ты действительно хочешь спасти как можно больше людей, то должна понимать, что это единственный выход. Пришло время рассказать правду и столкнуться с последствиями твоих поступков. И я поддержу тебя, если ты это сделаешь.
Кажется, мне удается достучаться до Агнес, потому что в ее глазах мелькает сомнение.
– Нет, – внезапно заявляет Лаклан, скрещивая руки на груди. – Если мы расскажем людям правду о гентехе, они никогда больше нам не поверят. Мы лишимся десятилетий исследований и разработок в медицине. Тысячи, а может, и миллионы людей погибнут, испугавшись алгоритмов, которые могут спасти их.
– Мы уже потеряли миллионы, – протестую я. – И если не расскажем людям правду сейчас, то эта ошибка повторится опять, вот только нет гарантий, что в следующий раз мы сможем пережить последствия. Кто знает, вдруг вирус эволюционирует вновь и превратится во что-то более ужасное? Вдруг Агнес отправит «Панацею» на панели людей, чтобы повлиять на их разум, а вместо этого убьет их? Мы можем и дальше лгать людям, притворяясь, что так для них будет лучше. Но именно ложь, а не гидра разрушила мир. Так что нам остается лишь верить, что люди все еще хотят воссоздать его вновь.
– Ты не шутишь, Рысь? – спрашивает Агнес, всматриваясь в мое лицо так, будто пытается отыскать там намек на обман. – Ты поддержишь меня, если я соглашусь с твоим планом? Ты не возненавидела меня за то, что я натворила?
– Мне не за что тебя ненавидеть, – отвечаю я. – Да, ты совершила много поступков, которые мне не понять, но и у меня есть те, которыми не стоит гордиться. Но я хотя бы пытаюсь все исправить. И если ты сделаешь то же самое, я найду способ понять твои мотивы. Ты моя Яя. Моя
Лаклан переводит недовольный взгляд с меня на нее и обратно.
– Агнес… она ведь даже не человек. А всего лишь частичка разума, созданная мной, чтобы стабилизировать состояние Цзюнь Бэй. Не поддавайся на ее манипуляции.
– Я не манипулирую ей, и я не твое творение.
– Конечно мое, – выпаливает Лаклан.
– Нет, это не так. Ты никогда не задумывался, как моя ДНК оказалась в теле Цзюнь Бэй?
Лаклан хмурится:
– Она интересовалась… своей сестрой. И всегда хотела узнать о ней побольше, но мне не хотелось допускать, чтобы она узнала, что я ее отец. Это лишь только усугубило и без того болезненную ситуацию.
– Вот почему ты изменил свою внешность, – говорю я.
И внезапно меня осеняет. Я догадывалась, что Лаклан изменил внешность, чтобы Цзюнь Бэй не узнала об их родстве, но не понимала, почему он выбрал именно эти черты. Серые глаза и темные волосы. Подбородок, скулы и тонкий нос в точности как у меня. Он не выбирал свое новое лицо наугад. Он создал его по маркерам ДНК
Все это время я считала, что похожа на Лаклана. Но это он старался быть похожим на меня.
– Зачем ты выбрал черты второй девочки из резервуара Цзюнь Бэй? – шепчу я.
Его лицо мрачнеет.
– Я не хотел ее забывать. Хотел каждый день, смотря в зеркало, видеть, чего лишился. Она важна для меня, так же как и Цзюнь Бэй, но мне приходилось держать это в секрете. И если бы Цзюнь Бэй нашла ДНК своей сестры, то догадалась бы, что я их отец. Поэтому я спрятал все образцы, но, видимо, она отыскала один из них и выкрала из лаборатории.
Я качаю головой:
– Она не крала образец. Но ей действительно хотелось узнать больше о своей сестре, поэтому она принялась искать ее. Но не в файлах, а в собственном теле. Там находилось лишь несколько клеток, но этого оказалось достаточно, чтобы вычленить их и создать собственный образец.
Лаклан замирает.
– Ты хочешь сказать…