Этот дождь решает всё

– Хорошо, чего не сделаешь для однокурсницы. – Никита усмехнулся, похлопав меня по плечу. – Если, конечно, однокурсница тоже в долгу не останется. Как насчёт вчерашних лекций по ТНРЭР?

– Ты опять не писал? – возмутилась я.

– Не опять, а как обычно, – хмыкнул Никита. – Нам этот предмет никогда в жизни не пригодится. Я даже не помню, как аббревиатура расшифровывается, но… хотя бы сканы лекций иметь стоит.

Я нахмурилась, складывая на груди руки и собираясь уже отчитать Зимина за бестолковость, но… зависла. А действительно, как расшифровывается эта чёртова аббревиатура? Транс… какое-то и что-то там… экономики России? Ладно, Ник, живи! Поделюсь с тобой лекциями ради благого дела.

* * *

Я бросила взгляд на экран пиликнувшего телефона:

«Во втором корпусе. В холле. Жду пять минут».

Эсэмэска пришла незадолго до окончания пары, и теперь я нервно поглядывала то на мобильный, то на препода, никак не желающего закончить тему. Так что, когда нас наконец отпустили, мчаться во второй корпус пришлось без верхней одежды – очередь в гардероб на переменах длиннющая, а нужно всего-то на другую сторону улицы добраться. Авось не заболею, хотя холод ужасный!

В здание я заскочила, тяжело дыша и растирая покрасневшие щеки. Светофора рядом с институтом нет, дорогу приходится переходить «варварски» – вот и ждем, пока машин поменьше будет, чтоб проскочить.

– Коль! – я успела перехватить его практически на выходе. – Может, поговорим?

– Сначала отряхнись, – шепотом посоветовал Никита, указывая на мои плечи и волосы.

Коля заржал как сумасшедший, будто шутки веселей никогда не слышал. Опустив глаза, я смахнула пушистые снежинки, а потом выдавила:

– Коль, я просто хотела сказать…

Он хмыкнул, кивая. Разрешение дал, высокомерный наглец. В этом весь Коля – голубоглазый блондин, первый красавец нашего института. И что ж я продолжаю за него цепляться, ведь совершенно не в моем вкусе: качок ростом под два метра. Раньше я всегда предпочитала парней меньшей комплекции, скорее жилистых, можно даже сказать – изящных. А Коля вот запал в душу. Я терпеливо исполняю его приказы, извиняюсь постоянно за всякие пустяки. Наверное, это и есть настоящая любовь.

– Прости меня, пожалуйста, – пробормотала я, окончательно опустив голову, так что видела только носки его ботинок.

– Исправишься? – наконец соизволил ответить он.

– Да, я больше не буду глупить… – тихо-тихо, еле сдерживая подступающие слезы, пообещала я.

– Это не было глупостями. Ты просто не захотела меня слушать.

– Я не буду…

– Не будешь слушаться?

– Нет, я не буду так поступать! – Я не выдержала, вскинулась и прямо взглянула на ехидно ухмыляющегося Колю. Внутри все кипело. Да как он может? Я же приползла извиняться, хотя была не виновата!

– Хм, ну, раз будешь слушаться, тогда давай – на колени.

– Что?!

В унисон с моим раздался еще один голос – мужской. Правда, сперва показалось, будто это я так странно и низко заговорила от шока. Но почти сразу я заметила ошалелое лицо Никиты. Видимо, от друга он такого тоже не ожидал.

– Т-ты шутишь? – не получив ответа, пролепетала я.

– Нет, – жестко уверил меня Коля.

– Н-но…

– Коль, ты что, сдурел? – озвучил мои мысли Никита, покрутив пальцем у виска.

– Я сказал: или она встает на колени и просит прощения, сейчас и здесь, или пусть валит отсюда. Мне такая не нужна!

Зимин еще что-то возразил Коле, тот ответил холодно и упрямо – слов я не разбирала, только интонации. Глаза застила пелена слез, в ушах гудело, руки тряслись. Он действительно этого хочет? Чтобы я?..

– Я же сказал! Ты так и не будешь мне подчиняться? Женщина должна во всем слушаться мужчину, которого выбрала, слышишь? – зашипел Коля прямо мне в ухо. – Пошла отсюда. И не приближайся больше, поняла?

Я кивнула как-то машинально, уже не сдерживая слез, и, резко развернувшись, кинулась прочь. В голове, словно на повторе, бились жестокие слова. Что такого я сделала? Почему?

Дороги я не видела, даже холода больше не чувствовала.

Просто упала на колени и разревелась.

* * *

– Ты свихнулся, да? – рыкнул Никита, когда София вылетела из корпуса. – Что это за шутки?

– Повторяю уже тебе: я не шучу, – ровно ответил Коля. Губы его растянулись в предвкушающей улыбке. – Ее нужно проучить.

– За что?! Софка и так тебе беспрекословно подчиняется, придурок!

Никита с силой сжал кулаки. Поведение друга он не понимал – из всех девушек Коли София была самой спокойной и покладистой: она часто молчала, задумываясь о чем-то своем, никогда не навязывалась, терпеливо принимала любые претензии и оскорбления, не перечила и не повышала голоса. Она влюбилась в Колю окончательно и бесповоротно и потому вела себя как шелковая. – Зимин был уверен. Ведь на самом деле Софи ужасно вспыльчивая – это Ник успел почувствовать на собственной шкуре, одногруппники же.

– Ники, ты будто бы на ее стороне! – Коля вдруг хмыкнул. – Не дури, эта слабачка приползет уже через недельку, не захочет справлять Новый год в одиночестве. А я зато выдрессирую себе идеальную девушку.

– Она что, животное? – зло, отрывисто спросил Никита.