Это жизнь

–Что ни будь выпьете? Может музыку включить? Торт я сам сделал. Это был просто за печёный в духовке хлеб, с сомнительной начинкой. На полу стояли пустые бутылки водки. Хотелось просто выскочить отсюда и бежать, бежать, Алька подумала:

–Нет, нет. Это просто какой-то кошмарный сон мне снится, и сейчас я проснусь у себя в квартире, этого просто не может быть на самом деле. Это какой же надо было быть дурой, чтобы прийти сюда, глядя только на его внешний вид, можно было понять, в каких условиях он живёт. Эта дурацкая вежливость, это дурацкое воспитание, лучше бы сразу повернулась и ушла, чем теперь такое испытывать. Она даже не могла представить, что есть люди, которые живут в таких условиях.

–У вас есть кошечка?

–Нет.

–Но я слышу какое-то мурлыканье. Алька вышла из светлой в проходную комнату. В углу, в глубине, в темноте, стояла кровать. Алька еле разглядела. Когда привыкли глаза, увидела накрытую старыми одеялами и каким-то барахлом пожилую, исхудавшую женщину. Она тяжело дышала, в дыхании слышался хрип и писк. Алька остолбенела, она молча смотрела, не мигая, ошалевшими глазами, не могла пошевелиться ни вперед, ни назад, сделать шаг. Женщина смотрела на неё влажными, жалобными глазами, полными боли и отчаяния. Рядом с кроватью стоял черный, старый стул, на нём тарелка с недоеденной, отвратительной едой. Альки показалось, что она уже давно так стоит, она резко повернулась и хотела бежать в светлую комнату, но наткнулась на мужчину, он стоял сзади Альки.

–Это мама. Она болеет.

–Может ей кашки сварить? Травки? Лекарство купить?

–Она умирает, у неё неизлечимая, старческая болезнь. Она глухая.

–Может скорую вызвать? Врача? Лекарство? Скорую? Что? Её в больницу надо положить, полечить?

–Её недавно выписали из больницы, она умирает.

Алька подошла поближе к женщине. Ей так хотелось взять её за руку, обнять, приласкать, пожалеть эту женщину, утешить, вытереть влажное от пота лицо. Но она не смела прикасаться к ней, кто она такая, ей было просто страшно и непонятно жутко, от своего бессилия. Слёзы текли из глаз Альки, она их не вытирала, она не могла пошевелиться и только смотрела в её глубокие, влажные глаза, мысленно разговаривала с ней.

–Милая, родная, хорошая, держись, крепись. Что я могу для тебя сделать? Ничего. Господи. Помоги, не оставляй эту женщину. Господи. Облегчи её страдание, Господи. Помоги этой женщине. Алька побежала на выход.

–Открой. Прости.

Она выскочила из квартиры, которая была на первом этаже, через подъезд на улицу. Дневной свет ослепил её глаза, ей казалось, что она выскочила из ада. Ей было страшно. Ей было стыдно за сына, за его бездействие. Она отбежала подальше от этого подъезда. Во дворе она подбежала к огромному дереву, села на корточки, уткнулась лицом в колени и рыдала. Увидев идущих ей навстречу людей, она встала, как пьяная пошла. Она не понимала, куда идёт, куда надо идти, где она, что она. Ей хотелось просто куда-то спрятаться, чтобы никого не видеть, не слышать, ничего не знать и не ощущать.

Её так потрясло увиденное, что она несколько дней пролежала без сил, в забытье от пережитого. И только влажные, глубокие, наполненные болью глаза смотрели на неё умоляюще.

–Привет. Ты как? Позвонил муж Альки.

–Нормально. В трубке послышался голос Ирины Гавриловны.

–Спроси, она работает?

–Ты работаешь?

–Нет.

Алька пошла на курсы косметологов. Преподаватель начинала занятия с рассказов, как ей круто, хорошо живётся. Что у неё на завтрак один мужчина, в обед другой, на ужин третий. Что ей один любовник купил машину, второй квартиру, а третий ей делал ремонт, пока она с четвертым ездила отдыхать за границу. Днём Алька была занята, на курсах она шутила, смеялась, а вечером, когда она заходила в пустую квартиру, она молча плакала, о своём одиночестве, о своей несчастной женской доле и не знала, куда себя деть. Переворачивала свою заплаканную, мокрую от слёз подушку, на другую сухую сторону и всхлипывая забываясь, засыпала под утро.

САША

Летний душный вечер, домой идти не хочется, она просто прогуливалась по городу, шла пешком домой. Недалеко от дома она проходила мимо летнего кафе. Там продавали шашлык, его аппетитный запах распространялся далеко. Алька не могла пройти мимо, она подумала, что дома её всё равно уже давно никто не ждёт, времени у неё некуда девать, заказала пиво и шашлык, присела за столик. Она сидела, пила прохладное, пенное пиво, голова закружилась, стало легко и спокойно.

В стороне за столиком сидел симпатичный мужчина, кушал лапшу из глубокой тарелки, и оценивающе поглядывал на Альку. Алька подумала, что женатый не будет ужинать в кафе, значит холостой.

–Можно к вам присоединиться. Мужчина подсел к ней за столик.

–Вы такую ерунду кушаете, я бы мог вам приготовить очень вкусное мясо. А вы кто по гороскопу.

–Лошадка.

–О! Я тоже. Значит вы с 66 года рождения, мы с вами ровесники.