Это внутри

Стакан воды бросил блик на сморщенную шею старой леди. Утерев рот услужливо поданной салфеткой, София оглядела посетителей “Эдельвейса”.

— Поди ж ты, кого принесло, — удивленно хмыкнула она, — никак, Хупера сынок вернулся! Долго ж его бросало по свету…

Старуха поманила пальцем своих собеседниц, и они склонились к ней, в восторженном ожидании новой сплетни. В маленьких городках новости — ходовой товар.

— В последний раз он приезжал хоронить старого Хупера, пять лет назад. Как сейчас помню, шнурков да медалей на нем было — что твоя гребаная елка.

Старуха вздохнула и смахнула со стойки пепельную пыль, раздутую сквозняком.

— С тех пор ни слуху, ни духу. Я уж, грешным делом, думала, погиб наш Тай, нашла его пуля, похоронила среди песка. А какой бойкий малыш был! Как-то забрался с банкой внутрь вишневого куста, пока я вокруг в огороде возилась. Почитай галлон набрал, хотел уже удрать, да зацепился за ограду. Хорошо я тогда его метлой-то приложила, — хихикнула София.

Маргарита, забыв шеридан, рассматривала нового посетителя, устроившегося в дальнем конце зала.

— Сходи возьми заказ, Крис, — подмигнула хозяйка бара.

Кристина оправила фартук и направилась в сторону одинокой фигуры у окна.

Тайлер задумчиво рассматривал старые стекла с пузырьками, в которых улица казалась рассыпанным отражением множества кривых зеркал. Кристине пришлось кашлянуть, чтобы он наконец заметил ее.

— Доброе утро, сэр. Что желаете? Сегодня у нас блинчики с подливкой.

— Только кофе без сахара. Спасибо, — и он снова перевел взгляд в окно.

— Добро пожаловать, мистер Хупер, — прозвенела Кристина, и, подхватив с соседнего столика пустую бутылку, направилась к стойке.

Он удивленно поднял бровь, но разглядев за стойкой огонек сигареты и пышный узел седых волос, улыбнулся углом рта.

— Софи, — кивнул головой Тайлер, присаживаясь рядом с ней, — рад видеть, что ты еще при делах.

— Ха! Оставь этим разгильдяйкам мой бар, от него камня на камне не останется! — сверкнула глазами старуха. — А я б давно со скуки померла целый день в кровати с кислородным баллоном валяться. Это такие, как Марго, — она кивнула в сторону соседки, — мечтают о мирной старости и кружевных занавесках.

Маргарита вспыхнула и протянула руку:

— Приятно познакомиться, мистер Тайлер. Мы наслышаны о вас.

Хупер досадливо поморщился и пожал увешанную цветными бусинами кисть.

— Привыкай, — ухмыльнулась София, — ты на передней новостной полосе. Надолго приехал?

— Насовсем.

Кристина поставила на стойку маленькую белую чашку. В темной жидкости полумесяцем отразился светильник. Зная Софию, Тайлер ждал настойчивых расспросов, но их не последовало. Старуха проницательно смотрела на него из-под очков.

— Ну что ж, — наконец проговорила она, — все мы однажды возвращаемся туда, откуда пришли.

— Да ты стала философом, бабушка София, — усмехнулся Тай.

— Зато ты как был олухом, так и остался, — процедила старуха, — еще раз назовешь меня бабушкой, и я подсыплю тебе в кофе стрихнин!

***

Небо затянули облака, и силуэты гор пропали, смешавшись с туманной синевой ночи. Глухо бухнула деревянная дверь, фонарь качнулся, облако мошкары вокруг него на миг поредело. Элис вышла из хлева, отряхивая руки, и сняв резиновые сапоги, сунула ноги в шлепанцы. После утренней пробежки с Диной по горам у нее тянуло икры.

— Мама, у меня зуб болит! Вот тут!

Из-за угла выскочил Дэвид, протягивая ручонки к матери. Элис устало улыбнулась и подхватив сына на руки, заглянула в шоколадную мордашку.

— Снова играли с Эрроу? Я ведь просила обойтись без деревянных мечей!

Мальчик нетерпеливо заерзал.

— Да нет, мам, просто зуб качался, Эрроу сказал, чтобы я не лазал в рот руками, но я никак не мог удержаться. А теперь он болит…

Дэвид крепче прижался к матери. Элис вздохнула и провела рукой по жестким кудрям.

— Ничего, дорогой, завтра попросим Дину посмотреть на твой зуб. А пока что будь взрослым мальчиком, оставь его в покое.

— Мама, а почему ты не ужинала с нами?

— Потому что заканчивала работу, малыш. У Тани сегодня выходной, она уехала в город.

— Опять ищет себе партнера для спарринга?

Элис зарылась в волосы мальчика, пряча улыбку. Интерес их работницы Тани к мужчинам простирался гораздо дальше тайского бокса, но Дэвиду знать об этом было необязательно.

— Ты пахнешь сеном, мам. И молоком.

Элис похлопала сына по крепкой спинке.

Молочная ферма расположилась между холмов, на солнечном берегу реки. Семья Ферретов жила в Рокки Лейк уже пятнадцать лет, но среди местных они все еще считались новоселами. Элис вышла замуж за Джеффа, будучи студенткой. Он работал на бензозаправке около университета, куда она поступила на сельскохозяйственный факультет. Элис, получившая права за два месяца до начала учебы, долго парковалась у колонки. Джефф с ухмылкой наблюдал за стараниями маленького “Субару”, из окна которого торчал кончик розового шарфа.

Родители Элис настороженно отнеслись к белому парню, но дочь оказалась упряма. Через полгода ступени маленькой местной церкви покрылись рисом и снежно-белыми лепестками цветов.