это разве не инцест?

В это же время девушка из чужих земель достигла реки. Она была мила собой, пусть и была другой, у нее с собой были странные приспособления и механизмы, но она была вежлива и внимательна, поэтому нравилась местным. Они подарили ей карты, рассказали, чего следует опасаться, а что не принесет беды, и девушка отправилась дальше. Она искала истину, и это было странно местным, но заставило некоторых задуматься.

В первую ночь у реки девушка услышала шаги и решила, что это кошки бродят у ее лагеря. Она крикнула им идти прочь, и шаги затихли. Она чувствовала, что это не кошки, но пока не была готова встретиться с богиней. На вторую ночь шаги приблизились к ее палатке, и девушка крикнула, что не желает компании.

– Хорошо, – ответила ей богиня и ушла. Сердце девушки дважды перевернулось от того, как мелодично звучал голос.

В третий раз богиня не стала ждать ночи, появилась рядом с девушкой днем, когда та сидела на берегу и ловила рыбу. Девушка засмотрелась на богиню, кто бы не засмотрелся, и Река весело улыбнулась ей.

– Ты не из этих земель, – сказала богиня и принялась стягивать одежду девушки, целовать ее и крепко обнимать, – тебе не нужно бояться, что я останусь в твоих мыслях до конца дней. А мне так сильно нужно живое тепло, я очень по нему скучаю.

Никто бы не захотел, чтобы богиня остановилась, так сладки были ее поцелуи. (а) но девушка, которая искала истину, смогла, (б) один из ее странных механизмов издал резкий звук, и девушка оттолкнула богиню. Богиня не стала удерживать девушку, но попросила выслушать. Она рассказала, что никогда не хотела обижать своих возлюбленных, что всегда была добра, а затем, потому что почувствовала что-то заманчивое и неизбежное в девушке из чужих земель, сделала то, чего никогда не делала – прошептала на ухо слова, которыми можно ее позвать. И исчезла.

Девушка думала весь день, всю ночь, весь день. И в четвертую ночь она позвала богиню.

Дальше они путешествовали вместе. Девушка искала истину, богиня грелась теплом. Они расстались, когда пришло время, и ни одна не жалела о том, что они были вместе.

С/-к выбежала на улицу, но это не показалось невежливым, наоборот, все обрадовались, что она так тонко чувствует. Она-то чувствует, но совсем не то, о чем думают местные. Я не могу составить ей компанию, в такие моменты (можно подумать, у кого-то когда-то были такие моменты) ей нужно побыть одной. Признаться, я немного завидую. Возможно, я тоже хотела бы стать частью чьего-то фольклора, только, конечно, без всяких сумасшедших влюбленностей.

Но о концерте! В центре небольшой комнаты сидела рассказчица, вокруг, к ней спиной, пять музыканток. У двоих были калимбы, у двоих варганы, пятая отбивала ритм по плотно набитой подушке, которая лежала у нее на коленях. У рассказчицы тоже была такая. Зрители сидели у стен, в два ряда. Было только шесть (и мы) человек, потому что это особенный концерт для самых тонких ценительниц.

Музыка была совсем простая, но из-за этого очень эффектная. Большую часть истории калимбы использовали четыре ноты, второй инструмент был почти эхом первого, варганы были тихие, создавали фоновый гул, постукивания по подушке тоже были скорее для фона, редкие, негромкие. К моменту появления С/-к в истории музыка стала медленнее, тише, поэтому, когда во время третьего появления богини мы услышали новые, громкие ноты – это было ошеломительно. Если бы я не беспокоилась насчет С/-к, это был бы момент совершенного катарсиса, как и для местных. Нот становилось все больше, звуки становились громче, резче, варганы гудели так, как я никогда не слышала (у меня мало опыта с ними, но я почти уверена, что известные нам не могут издавать такие звуки) – внутренние органы резонировали с музыкой, это было поразительно, немного страшно и очень приятно. К последним предложениям, о том, что С/-к путешествовала с рекой, все вернулось к тихой, медленной монотонности, от которой начало звенеть в ушах.

Так жалею, что вы не здесь! Это был неповторимый опыт, и я хотела бы разделить его с вами. Пойду искать С/-к, думаю, она уже готова к компании.

С любовью, Иможен

Аgнеша, мы снова в пути.

С/-к задумчива, тиха, угрюма. Я пытаюсь поднять ей настроение, но не слишком активно, потому что знаю, она этого не любит. Говорить особенно не о чем, мы обсудили уже все, что могли, посплетничали обо всех знакомых, глупо похихикали и похохотали безо всех возможных поводов. Я никогда не признаюсь в этом С/-к, но могу признаться вам, Аgнеша, это ужасно тяжело – мы вместе уже полтора месяца, постоянно вместе, и у нас нет никаких внешних источников информации, в конце концов, желтое небо и то, что на п)(рел)(ест)(ь-78 не садится пыль и она остается все такой же яркой – об этом можно говорить только ограниченное время.

Но молчание угнетает.