Это не моя жизнь

– Да я, собственно, ничего конкретного сказать не могу, – под её телескопическим взглядом он чувствовал себя неуютно. Нужные слова приходили в час по чайной ложке. – Я только… чувствую, но информацией не владею.

– А кто владеет? – продолжала допытываться мать.

– Такие люди есть, – начал он уверенно, но вскоре сник. – Но я их не знаю. Хотя чувствую, что они существуют. Это как будто коллективный заговор.

Они несколько секунд помолчали, потом Ольга вздохнула:

– Прямо детектив какой-то.

Недоброе шевельнулось у Савёла в груди.

– Понимаешь, ма, он что-то действительно задумал. И такое, после которого никому мало не покажется. Я в этом уверен… Ма, это не шутки. Думаю, что дома его нет лишь по одной причине: он боится себя выдать, боится нас спугнуть.

– Это ты про отца своего так? – Ольга с укоризной посмотрела на него. – Я, кажется, догадываюсь, отчего у тебя такая злость. Это очень печально, Савушка, но всё равно не повод, чтобы…

Троллейбус застрял в очередной пробке, они были притиснуты друг к другу так, что Савёл чувствовал своим телом её грудь. Мать не отстранялась, даже не пыталась уменьшить «остроту восприятия». Дыша в самый лоб, он попытался вновь её насторожить:

– Я не шучу, ма, нисколько.

Разговор был прерван остановкой. Потом было унизительное сидение в очереди, осмотр одного специалиста, затем другого. К разговору об отце они больше не возвращались.

Заложники Маркиза де Сада

В далёком детстве он видел фильм «Москва-Кассиопея». Наивная фантастика, милая сердцу… Там накануне отлёта к далёким созвездиям школьники пришли на Красную площадь и, выстроившись перед кремлёвской стеной, салютовали Родине, партии, правительству.

Кому салютовать ему, российскому доктору, улетающему в своё прошлое? С кем попрощаться, кому поплакаться в жилетку? А потребность в этом чувствовалась остро. Ольга не поймёт, Савелий и слушать не станет… Впрочем, где они, жена с сыном?

В церковь он, получивший в своё время отличную оценку на экзамене по научному атеизму, не мог пойти по идейным соображениям. Да и батюшка его поступок явно не одобрит. Что делать?

Аркадий поражался спокойствию Поплевко-Клойтцера. Тому также предстояло улетать. За час до старта на свою «историческую родину» Пришелец не выказывал никакого волнения, был на редкость сосредоточен.

– Вы неисправимые мечтатели-утописты, – выговаривал он Изместьеву, выходя вместе с ним после просмотра нашумевшего блокбастера из кинозала на людный проспект. – Но смущает и ошарашивает меня даже не это.

– Расслабься ты! – взбрыкнул Изместьев, которого подобные высказывания Пришельца изрядно достали. – Никто не претендует на достоверность. Задача создателей фильма – срубить побольше денег от проката. Это всего лишь бизнес.

– Даже если так. Пытаюсь понять, отчего мышление сценариста только что просмотренного нами опуса пошло именно в данную сторону. Неужели были события или природные явления, которые намекали хотя бы, что космические корабли будущего станут передвигаться в пространстве по такому принципу. Если не изменяет память, то ваш гуру… Ленин, кажется, в статье «Памяти Герцена» выразился про повешенных «народовольцев» примерно так: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но они разбудили Герцена, а Герцен начал революцию». То же самое мне хочется сказать про подобных сценаристов-фантастов. Крайне далеки они от истины!

– Фантасты, сценаристы – это ещё не всё население…

– Это своеобразный мыслящий авангард, выражающий общие тенденции вашего времени. И эти тенденции, поверь мне, несколько удручают… Мягко говоря.

– Меня удручает другое. Если честно, – решил «повернуть» тему Изместьев. – Помнишь наш разговор в ночном клубе «Беглая лошадь»?

Пришелец кивнул, но от доктора не ускользнуло, как собеседник напрягся, услышав название клуба.

– Я знал, чувствовал, что ты не удовлетворишься услышанным.

– Ещё как! – Изместьев начал жестикулировать руками подобно человеку, которому не хватало слов для грамотного изложения мыслей. – Что за раздвоение реальности? Какая ещё такая вариантность событий и поступков, о которых ты говорил в «Лошади»? Вообще, что там происходит?

– Видишь ли, я этим вплотную не занимаюсь, не моя тема, – нерешительно начал Клойтцер. – Нас научили распознавать подобную метаморфозу, но мы пока… не знаем, как с ней бороться. Ясно одно: это предвестник, предтеча скорого события.

– Что за метаморфоза и почему с ней необходимо бороться?