Через сорок минут, держа крепко под руки, Штенц вывел его в коридор. Лицо Михаэля светилось от счастья, в то время как Логдэ чувствовал себя опустошенным настолько, словно кобура без пистолета. Даже этот небольшой свет от лампочки очень больно бил в глаза, что их пришлось закрыть. Только сейчас Михаэль увидел кровь на его голове и, открыв флягу, намочив платок, начал вытирать застывший сгусток.
– Дружище, ты как? Не молчи, – уже теребя за плечи и всматриваясь в потерянное лицо, кричал Штенц.
– Спасибо, что вытащил меня. Всё хорошо, только немного болит голова.
– Пойдем, я тебя проведу в кабинет, – Михаэль взял его под руку и уже на пороге спросил, – а чем ты так стучал? Я там ничего такого не нашёл.
– Это не я…, – тихо, без эмоций, ответил Лотар, – это….
Он замолчал, и его спасатель, печально взглянув на друга, печально пропустил мысль: «Это шок. Ему нужен отдых. Тяжелый был для него день, но держится молодцом, а врача я ему всё-таки пришлю». Доктор не нашел ничего опасного для его здоровья, дал успокоительного, обработал рану на голове и вместе с Михаэлем уложил его спать. Часы на стене показывали 18:55.
В девять утра в кабинет к Лотару постучались гости. Он к этому моменту уже приводил себя в порядок и был поражен, открыв дверь. На пороге стояли Йозеф Тербовен, Вильгельм Редисс и командующий немецкими войсками в Норвегии генерал фон Фалькенхорст. События вчерашнего дня казались неприятным сном, который не заканчивается.
– Логдэ, здравствуйте, – сказал Йозеф Тербовен, -нам надо поговорить. Попробуйте вспомнить каждую секунду той ночи. Не нервничайте. К вам у нас претензий нет.
Рассказ Лотара разочаровал, поскольку, кроме шума и дальнейшего взрыва, он ничего не видел и не слышал.
– Я могу посмотреть, что они сделали? – попросил он разрешения.
Спустившись в цех высокой концентрации, Логдэ внимательно обошел и осмотрел все электролизные установки и цистерны. За эти три неполных года они стали его детищем, которое сейчас напоминало просто кучу металлолома. Это был прицельный удар. Диверсанты прекрасно были осведомлены, какую часть электролизера требуется вывести из строя, чтобы нанести максимальный ущерб. Вся взрывчатка была прикреплена к днищу установок.
– Сколько потребуется времени для восстановления? – строго спросил Йозеф Тербовен.
– Я думаю, порядка пяти месяцев.
– Сколько воды они уничтожили?
– Готовой на 95 процентов около 520-ти литров, – сразу прикинул Лотар.
– Я вас понял. На восстановление три месяца, и ничего не хочу слышать, кроме того, чем могу помочь.
Логдэ вышел вместе с ними и провел высоких гостей до подвесного моста, где увидел Михаэля, вид которого явно не говорил о том, что всё хорошо. Вся вина за диверсию легла на него. Когда высшее руководство уехало, они вместе поднялись на плато полюбоваться солнцем.
– Михаэль, как это произошло? Кто они? Их поймали? – Лотар не знал, с чего начать. Он только сейчас начал понимать, насколько это всё очень серьезно.
– Вчера ночью в половине первого прозвучали взрывы. Ты не поверишь, но они выглядели как хлопки. Ни огня, ни дыма, а бетонные стены заглушили звук. Только через пятнадцать минут мы поняли, что произошло. Весь гарнизон подняли на ноги, но они исчезли.
– Как они попали в цех? Там же охрана, которая видела меня, а я видел их.
– Через кабельный тоннель. Ты представляешь, насколько они хорошо знали план завода? Я думаю, без Йомара Бруна здесь не обошлось. Но дело в другом, как они попали на завод? Сегодня утром я это узнал. У меня в гарнизоне служат два егеря, которые могут найти любые следы и распознать их. В семь утра я взял их, и мы начали от входа в тоннель. Ты помнишь Кирстена, которому зажало руку в расщелине?
– Конечно, помню.
– Так вот, они поднялись сюда около того места ночью, без фонариков. Сегодня я спустился туда в ущелье с веревкой и поднялся наверх, а егеря проделали этот путь без страховки. И вот они мне сказали, что диверсанты поднялись именно так. Это чертовски сложно днём, а ночью они бы в жизни на это не пошли. А теперь слушай ещё. Поднявшись сюда, они устроили здесь привал и перекусили, а затем уже спустились в тоннель. Нормальный человек может себя так вести? Я не знаю.
– Михаэль, может, твои егеря ошибаются? – Лотару с трудом верилось в то, что рассказал Штенц.
– Исключено. Когда мы поднимались по склону, они показали мне следы, как один из них поскользнулся и оставил отпечатки на камне, за который ухватился, плюс сломанные ветки.
– А почему ты вчера не поговорил со своими егерями, а только сегодня?