Это было в Веморке

Для Лотара это стало открытием, когда фрау Штерн начала рассказывать о себе. Он не мог поверить, что она провинциалка и родилась в маленьком городке Фюссен у подножия Альп, находящемся на юге Баварии. По своим манерам она казалась чистокровной жительницей Берлина, но самое главное, никакого баварского акцента. На его вопрос о произношении фрау Штерн улыбнулась и пропела: «Mia, san mia». Это был девиз баварцев, означающий «Мы такие, какие мы есть». Она рассказала, что столичный акцент ей давался нелегко, но если Лотар, будучи коренным берлинцем, не заметил разницы, значит, труды были не напрасны, и что её дочка Кристина растет настоящей фройлен из Берлина. Как правило, время в хорошей компании пролетает незаметно, и этот вечер не стал исключением. Когда фрау Штерн собралась уходить, Лотар поблагодарил её за всё, что она для них сделала, а ключи от квартиры он завтра занесет в школу.

– Не надо, тебе завтра много чего придется сделать. Отдашь на перроне, я обязательно приду пожелать счастливого пути, – возразила она.

Проснувшись утром, Лиона нежно обняла Лотара и долго смотрела ему в глаза, пытаясь полностью погрузиться в их глубину, а затем, не сводя взгляда, шепотом спросила:

– Ты же меня не забудешь?

– Львенок, я перестану тебя любить, когда слепой художник нарисует звук лепестка розы, падающего на стеклянный пол дворца, которого нет, – тихим голосом ответил он словами Фридриха Ницше.

– Милый, как я полюбила этот Старый город и эту квартиру. Почему в жизни всё, от чего начинает петь душа, так быстро заканчивается? Нам пора собираться. Вставай и в бой, Лотар Логдэ, – улыбнулась Лиона. – Тебя ждет большое дело, и ты должен его выполнить. Я всё прекрасно понимаю.

Она не хотела, чтоб квартирантки видели её с Лотаром, и они расстались за пару кварталов, не подозревая, что соседи давно заметили тот самый блеск, появившийся в глазах, когда Лиона выходила прогуляться по Тиргартену.

Вчера, когда Лотар пошел в магазин, он дозвонился матери в Гамбург, где она занималась наладкой новой автоматической телефонной станции и только на выходные приезжала домой. Он не вдавался в подробности, а просто сказал, что по заданию Эрнста Сторма будет проездом в Гамбурге и послезавтра они могут встретиться там на перроне. По возвращении домой он начал не спеша складывать свои вещи в чемодан, по несколько минут разглядывая каждую и вспоминая, что с ней связано. В этой голубой рубашке он пришел в Спортивный форум, где впервые увидел Лиону, а на эти бежевые легкие брюки перелил стакан пива после закрытия Олимпиады, когда они группой волонтеров праздновали медали, полученные за вклад в организацию Олимпийских игр. Гардероб Лотара был небольшим, поэтому собрать вещи не заняло много времени. Больше его ушло на выбор литературы, как научной, так и классической, и поиск коробки для пивной кружки со львом. Он мог бы оставить всё, но её подарок обязательно должен быть всегда рядом.

Впервые за этот месяц в Берлине было пасмурно. Иногда срывался небольшой дождь, и серые облака постепенно, как по команде небесного тренера, менялись на свинцовые тучи, пока не накрыли всю столицу. Непогода никак не влияла на вокзальную суету, только местные уличные коты и собаки попрятались в свои убежища, чувствуя приближающуюся грозу. Ожидающих на перроне было немного, большая часть находилась в здании вокзала, боясь промокнуть под дождем, который мог хлынуть с минуты на минуту, а резкие порывы ветра заставляли Лотара с большим усилием удерживать зонт, под которым, прижавшись и уткнувшись в плечо, стояла Лиона. Это был обычный, но всегда трогательный сюжет для картины под названием «Прощание», где главные герои выходят на передний план среди остальных и сразу бросаются в глаза, поэтому фрау Штерн не потеряла много времени на их поиск.

Поезд медленно, как большой червь, подползал к перрону и, глубоко выдохнув, остановился. Они стояли уже втроем, и в распоряжении оставалось не больше десяти минут. Фрау Штерн желала удачи и быстрейшего возвращения, а у Лионы плохо получалось сдерживать слезы, которые пошли одновременно с дождем. Лотар не мог на это смотреть и прижал её к себе, не в силах сам остановить капли печали. Когда проводник поторопил пассажиров и объявил об отправке, он невнятно сказал, что ему надо идти, и прошептал: «Я люблю тебя». Подняв чемодан с земли, Логдэ резко развернулся и быстрым шагом, не оглядываясь, направился к вагону. Он хотел, чтоб эта пытка для них закончилась как можно быстрее. Уже в вагоне он остановился у окна и посмотрел на Лиону. Она стояла, прикрытая зонтиком фрау Штерн, не двигаясь, безвольно опустив руки вниз и направив пустой взгляд на двери вагона, в которых несколько секунд назад исчез он. Тепловоз начал свое движение, и Лиона, опустив голову, медленно направилась к зданию вокзала, не замечая никого и ничего вокруг. Фрау Штерн шла рядом и прекрасно понимала, что любые слова сейчас – это лишнее. Уже на привокзальной площади она предложила пойти и где-нибудь посидеть, боясь оставлять её одну в этом состоянии.