Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3

Потом он показал на Бай Юй:

— Ты!

И ткнул пальцем в небо.

— Я луна? — удивилась Бай Юй.

Комплимент был неожиданным!

— Луна? — переспросила Бай Юй, чертя руками круг и тоже показывая на небо. Потом она развела руки в стороны, выставила грудь и ослепительно улыбнулась, показывая, что она сияет.

— Нет, ты не луна! — замотал головой Цянь-гунцзы. — Левее, левее смотри.

Он качнул ладонью влево.

— Дерево? — еще больше удивилась Бай Юй.

— Почти, — сощурился Цянь-гунцзы. — Там, на дереве.

Он потыкал пальцем.

— На дереве? Лист? Ветка? Птица? — пыталась угадать Бай Юй, демонстрируя свои догадки мимикой и жестами.

— Ага. Птица! — издевательски ухмыльнулся призрак и тоже помахал крыльями. — Вон та! Разуй глаза! (растягивает себе глаза пальцами)

— Ворона? Я ворона?!

Увидев возмущение на лице Бай Юй, Цянь-гунцзы торжествующе кивнул.

— Ну ты и сволочь, — сказала Бай Юй, не желая больше ничего показывать.

Она хотела гордо проигнорить Цянь-гунцзы и чертить печать дальше, но тут сообразила, что в этом уже нет необходимости. И вообще, рисовать печать силы для вызова привидения, при том, что это привидение стоит рядом и издевается, — как можно порядочному шаману работать в таких условиях?!

Ладно, она не ссориться сюда пришла.

— Цянь-гунцзы, пойдем со мной, — позвала Бай Юй и поманила привидение рукой.

Молодой хозяин Цянь поднял брови, но последовал за Бай Юй.

— Ты же хотел, чтобы я с тобой сходила за стену, — говорила Бай Юй, приведя призрак к калитке в северной стене. — Сейчас… этот засов… черт!.. твою мать!.. Как вообще Цуо Су его открывает?!

Массивный медный засов как будто был отлит вместе со скобами, его невозможно было пошевелить ни на волос!

— Ладно, стой здесь, я сейчас, — торопливо сказала Бай Юй, увидев, как разочарованно поник Цянь-гунцзы. — Стой тут! Вот тут! Я — туда, а потом я — сюда! Ага?

Покойный хозяин Цянь посмотрел ей вслед и стал ждать. За тридцать с лишним лет всего два человека смогли увидеть его, обе сумасшедшие.

Бай Юй убежала и прибежала с веревкой, которую использовала для тренировок.

— Сейчас…

Это была толстая пеньковая плетенка, довольно тяжелая. Бай Юй для дополнительной тяжести макнула ее в лужу. Бай Юй сложила веревку вдвое и с нескольких попыток закинула петлю на шпенек, торчавший наверху ограды, потом еще раз.

Она намотала по концу на каждую руку, сделала выдох и уперлась ногами в стену. Со сжатыми зубами, но с упрямой улыбкой на губах, она медленно поднималась по стене, переступая мелкими шажками и наматывая концы на руки. Может, не так с такой легкостью, как ворона, но через девять шагов ее плечи оказались на уровне верха стены, она ухватилась за него, подтянулась, навалилась животом и закинула ноги! Несколько месяцев упражнений не прошли напрасно.

В прошлой жизни ей достаточно было пару раз оттолкнуться ступнями, но сейчас, после такого неуклюжего подъема, душа ее ликовала!

Бай Юй уселась верхом на стену и полной грудью вдохнула холодный и мокрый воздух, пахнувший весной. Ночной ветерок, прилетевший с юга, пошевелил прядку у нее на лбу. Он освежил ее разгоряченное лицо. Бай Юй сидела на заборе и чувствовала себя царицей мира! Не было в мире таких стен, чтобы удержать ее в плену!

Призрак молодого Цяня уже маячил на другой стороне.

Бай Юй спустилась со стены, сняла веревку и спросила его жестами:

— Далеко идти?

— Нет, нет, нет, — замахал руками Цянь-гунзцы. — Тут рядом!

Он поплыл над землей куда-то в темноту налево, постепенно удаляясь от усадьбы. Бай Юй пошла за ним.

Это была первая ночь без заморозков в первой луне 207 года до новой эры, и одна ее секунда стоила тысячи золотых. Луна была окружена облачной дымкой.*[121]

С ветвей падали капли. Мокрая земля чавкала под ногами, от нее поднималось тепло. Лунный свет серебрился на кочках.

Нога Бай Юй провалилась по щиколотку, и тапочек мгновенно промок.

— 207 год! До нашей эры! — вспомнила Бай Юй.

Климат был теплее и влажнее, чем в 21 веке!

Вся низина к востоку от озера Тайху была болотом!

Ты куда меня завел, Цянь-гунцзы?!

Болото радовалось близкой весне, оно просыпалось, дышало, булькало, в его кислотных глубинах происходили химические процессы, выделявшие тепло, и нарождалась новая жизнь — главным образом, дизентерийные палочки. Почуяв пробуждение природы, из куколки даже вылез ранний жук, но сразу подох от ядовитых испарений.

В лесах и на холмах еще лежал снег, а здесь, в топких низинах, земля уже оттаяла и размякла, сделав низины еще более топкими. В зеленой жиже что-то плескалось, на поверхность выплывали огромные пузыри и лопались, выделяя гнилостный запах. Густой туман поднимался над трясиной, зеленая луна сквозь него смотрела мертвым глазом.

Пейзаж был жуткий, но завораживающий.

Очнувшись, Бай Юй обнаружила, что у нее обе ноги увязли.

Покойный Цянь легко, как лепесток османтуса, порхал над болотом, с недовольством поглядывая на спутницу.

— Ты идешь? — махнул он рукой.

— Куда идешь?! Ты не видишь, что вокруг болото?! — закричала Бай Юй, размахивая руками.

— Сюда, сюда! — нетерпеливо показывал Цянь-гунцзы.