Это было в Праге

Гитлер в своей речи в рейхстаге заявил, что не он, а англичане и американцы выступают как поджигатели войны и все «беды мира» происходят из-за того, что Германия не имеет колоний. Гитлер требовал возврата колоний, поносил Версальский договор, высказывал солидарность с Муссолини и заявлял о своем решении в случае войны выступить на стороне Италии.

Наглая речь Гитлера внесла смятение даже в ряды английских и французских «миротворцев». Они поняли, что их мюнхенская стряпня провалилась, что Гитлер, говоря попросту, обвел их вокруг пальца.

В начале февраля Англия и Франция запросили Гитлера, готов ли он, в согласии с мюнхенским соглашением, гарантировать новые границы Чехословакии.

Гитлер не торопился с ответом.

А развал Чехословацкой республики шел полным ходом. По наущению и при поддержке Гитлера словацкие и закарпатские фашистские авантюристы пробрались к власти. Они сколотили реакционный блок и объявили Словакию и Закарпатскую Украину автономными. В этом им пошли навстречу чехословацкие реакционеры.

Многочисленная агентура Гиммлера, Геббельса, Риббентропа, заполнившая страну, распускала панические слухи, разжигала расовую ненависть, натравливала словаков на чехов. Подручные фашистов — влайковцы, гайдовцы, глинковцы и подобные им проходимцы — чинили насилие и произвол над чехами, устраивали еврейские погромы. Новые репрессии обрушились на коммунистическую партию. Но коммунисты, руководимые подпольным Центральным комитетом, подготовили народ к борьбе, разоблачили происки врагов родины. Деятельность коммунистов не только не ослабела, но усилилась.

И часть героической работы несли партийные работники Праги и в их числе Червень и Ярослав Лукаш.

Сегодня Ярославу необходимо было увидеть Червеня. На это имелись важные причины. Они встретились на конспиративной квартире.

Червень сразу увидел, что Ярослав взволнован.

Он взял из рук Лукаша листки бумаги, густо покрытые строчками машинописи.

— Что это? — спросил Червень, отыскивая по карманам очки.

— Копия циркуляра президиума управления чешскими землями.

Червень склонил набок голову, будто не доверяя словам Ярослава, потом, закинув оглобельки очков за уши, принялся читать: