Это было в Краснодоне

Да, они были друзьями — крутолобый, плотный, как орешек, Демьян Фомин и болезненно–бледный, словно выросшее в подвале растение, Геннадий Почепцов. Трудно сказать, что их сдружило. Может быть, стихи — Димка очень любил их, а Геннадий слыл в школе признанным поэтом и на литературных вечерах иногда читал глухим голосом свои произведения. А может, Димке просто жаль было этого нелюдимого тихоню, и он решил взять его под своё покровительство: зная лихую Димкину натуру, никто не отважился бы обидеть Геннадия…

У Геннадия трудно сложилась жизнь. Шести лет он остался без отца. Мать, малограмотная, тихая женщина, тянулась изо всех сил, лишь бы её единственный сын ни в чем не знал нужды. Пожалуй, только ради него вышла она вторично замуж за желчного, скупого до крайности Василия Громова: «Какой ни есть, а все отец будет». Влияние отчима сказалось на Геннадии — у него рано появился вкус к деньгам, рос он дичком, никому не доверяясь, ни во что не веря…

Когда фашисты подошли к Краснодону, Геннадий заканчивал девятый класс. В городе не хватало транспорта для эвакуации, и старшеклассники решили пешком пробираться на восток.

Перед уходом Димка забежал к приятелю:

— А ты что же не собираешься?

— Я ещё не решил… Отца жду…

— Что ты? А если отец останется — ты тоже, с фашистами?!

Геннадий неопределённо пожал плечами.

Димка ушёл, а Геннадий остался в городе. Но через полмесяца они встретились снова: фашистские войска прорвались в тыл и отрезали дорогу на восток.

Потом они виделись редко — Димка пропадал где–то в городе, у него там завелись новые знакомые. И вдруг однажды он сам пришёл к Геннадию:

— Пойдём в Деревечки — я там кукурузное поле видел, наломаем кочанов…

Когда они зашли в глубь кукурузного поля, Димка потянул Геннадия за руку:

— Присядем, есть разговор…

Туманно, не называя фамилий, он рассказал, что в городе есть ребята, которые поклялись бить фашистов, и они уже кое–что сделали, а сейчас они готовятся к ещё более решительным действиям.

— Хотел бы ты быть с ними? — посмотрел он в упор на Геннадия.

Тот утвердительно кивнул.

На следующий день Фомин свёл его с Анатолием Поповым, и они втроём пошли в городской парк. Там на усыпанных опавшими листьями скамейках сидели ребята, среди которых Геннадий увидел немало своих знакомых. Они говорили о том, кто и где сегодня ночью расклеит антифашистские листовки. Это было очередное собрание молодогвардейцев. Проводил его Виктор Третьякевич. Геннадий знал его немного. Виктор был когда–то комсоргом школы имени Ворошилова и по комсомольским делам приходил иногда в Первомайку.

Так Почепцов вошёл в подпольную организацию. На первых порах ему не давали никаких поручений. Он просто ходил на собрания и постепенно узнал всех членов штаба: Кошевого, Туркенича, Шевцову, Левашова. Геннадий искренне восхищался их мужеством, беззаветной храбростью и в душе хотел походить на них.

Но у него оказалась подленькая, трусливая душонка. Как только первомайская группа, в которую он входил, перешла к активным действиям против фашистов, Почепцов испугался. Смелые действия молодогвардейцев привлекли к Первомайке особое внимание немецкой жандармерии. В посёлке начались повальные обыски, гитлеровцы бросили все силы на розыски отважных подпольщиков, и Геннадию каждую ночь чудилось, что сейчас за ним придут.

Страх словно прожорливый червь. Закравшись в душу, он гложет её все дальше и дальше.

Скоро Геннадий думал только об одном — как отойти от подпольщиков, порвать с ними. Признаться товарищам в своей трусости он не решался и в то же время не мог, боялся оставаться с ними.

Узнав о том, что Олег Кошевой решил создать партизанский отряд «Молот» и отправить его под Каменск, Почепцов подумал: «Вот лучший выход. Вступить в отряд, уйти из города, а там… Там видно будет…»

После некоторых раздумий его взяли в отряд, но решили предварительно проверить на деле: он должен был вместе с группой молодогвардейцев участвовать в налёте на немецкую автомашину с новогодними подарками.

Ночью, перетаскивая тяжёлые мешки в клуб имени Горького, Почепцов не удержался от искушения: потихоньку от товарищей он переложил несколько пачек сигарет из мешка в свой карман.

На следующий день Геннадий сидел в своей комнате, пуская в потолок кольца дыма. Вошёл отчим, потирая руки, потянулся к Геннадию прикурить. Взгляд его остановился на распечатанной пачке немецких сигарет «Люкс». Громов отпрянул назад.

— Ты… Откуда у тебя эти сигареты?

— Друзья дали.

— Друзья?! Мошков, Третьякевич и Земнухов?! Ты знаешь, что они арестованы?

Это был удар, который окончательно сразил Геннадия. Они уже арестованы! Сейчас придут и за ним!

Дрожа, обливаясь слезами, Геннадий тут же во всем признался отчиму. Он рассказал, что состоит в организации, которая распространяла листовки, вывешивала красные флаги, подожгла биржу труда… Прижавшись лицом к пиджаку своего отчима, он плакал навзрыд:

— Что же мне теперь делать? Что делать, что делать?..