Это было в горах

— Знаешь, Дима, — серьезно заговорил он, — я больше так не могу. Понимаешь, не могу! У меня не хватит сил. Я не привык жить впроголодь и работать… как вол. От света до света. И вечно в тайге… Взрослый, и то не всякий, выдержит. Поедем домой. Найдем кого-нибудь на станции вместо себя и пошлем в партию. Какие из нас работники?

Борис поднял руки и показал ладони с незасохшими мозолями.

— Я не могу больше копать…

Димка оторопело слушал товарища, забыв про жестяную банку с водой, которую собирался пристроить над огнем. Надо было что-то ответить, но что?

— Так пойдешь со мной в город? — настойчиво повторил Борис.

— Ты шутишь или всерьез? — резко спросил Димка. Когда он шел к костру, ему так хотелось рассказать

о своей находке, о тяжелом шлихе, который лежал в его кармане, и вдруг…

— Конечно, всерьез. Я сегодня всю ночь не спал, думал. И твёрдо решил— вернуться. Пойду на завод. Ты же знаешь, я всегда любил машины…

— Трус несчастный! — выпалил Димка, бросив жестянку с водой.

— Что? Что ты сказал? — взъерошился Борис — Тоже мне герой нашёлся. Это ты, трус несчастный, сбежал с завода за легкой жизнью. Дезертир!

Димка не помнил, как бросился на обидчика, как ударил его и неожиданно оказался прижатым к земле. Задыхаясь от злости, работая обоими кулаками, он кое-как сбросил с себя противника. Но скоро Борис опять подмял его под себя и тоже начал колотить кулаками что было сил. Потом скрутил ему руки и, убедившись в своем превосходстве, насмешливо спросил:

— Ну что? Будешь еще драться?

— Тьфу, — плюнул Димка прямо в лицо победителю и. воспользовавшись коротким замешательством врага, сбросил его с себя.

Борис Отлетел кубарем в сторону, а Димка поднялся и отошел к костру.

Наступило тягостное молчание.

Улеглись ребята так, чтобы не видеть друг друга, но долго не спали, вертясь под накинутыми на головы телогрейками.

Димка никак не мог вспомнить, кто первый начал драку. Кажется, всё-таки он.

Борис тоже думал о драке и ругал себя.

А высоко над горами, как и вчера, величаво проплывала холодная, спокойная луна. Ей-то совершенно безразлично, что произошло на этой крохотной полянке, затерянной в неоглядном океане темной, загадочной тайги.

БЛИЖЕ К МЕСТОРОЖДЕНИЮ

Лагерь готовился к переброске, Лидия Петровна бережно укладывала во вьючный ящик книги, карты, шлихи. Сюда же она пристроила завернутую в мягкую простыню бинокулярную лупу.

Димка и Светлана упаковывали постели, продукты, снимали с кольев палатки. Они то и дело смахивали капельки пота, катившиеся по лицам. Изредка взглядывали друг на друга и на Лидию Петровну. Они хорошо знали характер своей начальницы и уже не предлагали ей отдохнуть, зато сами старались сделать как можно больше — и за себя, и за неё.

Борис работал вяло, словно из-под палки. Димке он казался каким-то одеревеневшим.

Леонтьич заседлывал коней.

Когда все снаряжение и продовольствие было, наконец, уложено, оказалось, что пяти лошадям такой груз не под силу. Проводник накануне привез с базы хлеб, сухари, мясо, консервы, крупу, картофель, и багажа прибавилось.

— Ну, что ж, придется сделать два рейса. Остальное привезете завтра, Леонтьич.

— Ладно, ладно. Два раза лучше будет. Коню шибко тяжело.

— А кто будет охранять наш груз? — спросила начальница.

Тайга… человека нет… можно так, — посоветовал охотник.

— Нет, так нельзя. Человека, может быть, и нет, зато зверь есть. Учует наши продукты, и останемся без ничего. Покараулишь, Боря?

Борис угрюмо отвел глаза в сторону.

— Я покараулю, — решительно заявил Димка.

Он понял, что Борис боится ночевать один в тайге. И если его не выручить, он сегодня же поднимет разговор об отъезде в город.

Но Лидия Петровна не согласилась.

— Ты мне понадобишься там, на Белой. Мы же пойдем твоей дорогой, и тебе придется показать, где ты взял шлихи. Нет, тебя я оставить не могу…

— А если мы устроим груз вон на том дереве? — предложил Димка, показывая рукой на широкий раскидистый кедр. — Это же готовый лабаз.

— Вот с этим я могу согласиться.

Лидия Петровна с утра была в превосходном настроении. Во многих шлихах, промытых Димкой, оказалось по десяти-пятнадцати зерен киновари. А в шлихе двести пятом бинокулярная лупа показала даже тридцать пять — значительно больше, чем насчитал молодой поисковик. Такого количества зерен им до сих пор еще не попадалось. К тому же зёрна были слабо окатаны, а это показывало, что коренной источник ртутной руды где-то недалеко.

В шлихах, промытых Борисом, тоже нашлась киноварь. Правда, её было не так уж много, но находки ценного минерала по обоим истокам реки Белой, говорила Лидия Петровна, поднимали перспективность района.