Этюды об ученых

К несчастью своему, и Яблочков и Глухов были изобретателями, но не были дельцами. «Дело» их с треском лопнуло, а Яблочков, чтобы не угодить в долговую тюрьму, срочно уезжает за границу. Там, в Париже, весной 1876 года и патентует он свою «электрическую свечу».

Чтобы, не залезая в технические дебри, объяснить суть главного изобретения Яблочкова, надо сделать маленькое историческое отступление о светильниках вообще. Первый светильник – лучина – был известен ещё доисторическому человеку. От лучины начинается долгая, веками исчисляемая цепочка: факел – масляная лампа – свеча – керосиновая лампа – газовый фонарь.

При всём разнообразии этих светильников их объединяет общий принцип: во всех что-то горит, соединяется с кислородом воздуха. Замечательный русский учёный В. В. Петров в 1802 году описал свой опыт «с огромной наипаче батареей» гальванических элементов, в результате которого он получил электрическую дугу – первый в мире искусственный электрический свет. (Естественный известен был давно: молнии. Другое дело, что природу этого света не понимали.) Скромный Петров работу свою, написанную по-русски, никуда не отсылал, в Европе она была неизвестна, и честь открытия дуги долго приписывалась знаменитому английскому химику Дэви, который, ничего не зная о Петрове, повторил через 12 лет его опыт и окрестил дугу в честь знаменитого итальянского физика Вольта. (Интересно, что «вольтова дуга» к самому Алессандро Вольта совершенно никакого отношения не имеет.)

Открытие Петрова дало толчок к созданию принципиально новых, электрических, дуговых ламп: два электрода сближались, вспыхивала дуга, яркий свет озарял все вокруг. Но вот угольные электроды постепенно сгорали, расстояние между ними увеличивалось и дуга гасла. Электроды требовалось постоянно сближать. Так возникли разнообразные ручные, часовые, дифференциальные и другие механизмы регулировки, которые при всём своём хитроумии требовали неусыпного за собой наблюдения. Ясно, что каждый такой светильник был явлением чрезвычайным. Правда, Жобар во Франции предложил использовать для освещения не дугу, а накалённый электрический проводник, его соотечественник Шанжи попробовал устроить такую лампу, русский изобретатель А. Н. Лодыгин довёл её, как говорится, «до ума», создав первую годную к практике лампочку накаливания, но коксовый стержень её был так нежен и хрупок, а недостаточный вакуум в стеклянной колбе так быстро сжигал его, что на лампочке накаливания в середине 70-х годов поставили крест. Вновь обратились к дуге. И тут появился Яблочков.

Как он изобрёл свою свечу – неизвестно. Может быть, мысль о ней явилась ему, когда он мучился с регуляторами дуговой лампы, установленной им (впервые в практике железных дорог!) на паровозе специального поезда, следующего с царём Александром II в Крым. Может, запало ему в душу зрелище внезапно вспыхнувшей дуги в московской его мастерской. Есть легенда, что в парижском кафе случайно положил он на столик рядом два карандаша, и тут его осенило: ничего сближать не надо! Пусть электроды стоят рядом, между ними – плавкая изоляция, которая сгорит в дуге, – электроды горят и одновременно укорачиваются! И верно ведь говорят: все гениальное – просто.

В простоте свечи Яблочкова было сокрыто великое преимущество: смысл её был доступен дельцам, ничего не сведущим в технике. Она была слишком наглядна, чтобы с ней можно было спорить. Именно поэтому она завоевала мир со скоростью неслыханной. Первая демонстрация «свечи» состоялась в Лондоне весной 1876 года, и в Париж Павел Николаевич, ещё вчера убегавший от кредиторов, вернулся уже известным изобретателем. Мгновенно возникает кампания по эксплуатации его патентов.

Специальный завод производит восемь тысяч «свечей» в день. Они освещают знаменитые парижские магазины, гостиницы, порт в Гавре, оперу и крытый ипподром в Париже, целая гирлянда фонарей висит в ночном небе на улице Оперы – зрелище невиданное, сказочное, «русский свет» у всех на устах. В одном из писем им восхищается П. И. Чайковский. И. С. Тургенев пишет брату из французской столицы: «Яблочков, наш соотечественник, действительно изобрёл нечто новое в деле освещения…» Сам Яблочков не без гордости отмечает позднее: «…именно из Парижа электричество распространилось по разным странам мира до дворцов шаха персидского и короля Камбоджи, а совсем не пришло в Париж из Америки, как теперь имеют нахальство утверждать».