Этюды об ученых

Но русская академия продолжала считать его своим членом. За опубликованные сочинения ему посылали в Берлин деньги, поддерживая материально нуждавшегося учёного. Узнав, что во время Семилетней войны пострадало его поместье, фельдмаршал Пётр Семёнович Салтыков щедро оплатил все издержки, а императрица прибавила к ним четыре тысячи рублей. Сам он очень тосковал по Петербургу. Там молодость, там лучшее, что он сделал. И он вернулся.

Вскоре после возвращения начались напасти: Эйлер ослеп. Через пять лет дотла сгорел его дом в Петербурге, только чудом удалось спасти его рукописи. Старик крепился и не унывал. Именно в эти годы по иронии судьбы издаёт он три тома «Оптики»: слепой проводит блестящий математический анализ световых явлений. Он исследует движения Венеры и Луны, пишет трактат по теории музыки, разбирает вопросы колебаний струн и движения жидкостей, – как и прежде, его интересует все на свете, поскольку все на свете нуждается в математическом отражении. Он побеждал окружающий его мрак своей феноменальной памятью и воображением, диктовал письма, спорил с учениками, балагурил с внучатами, принимал гостей и сановных визитёров.

Когда он диктовал свою последнюю работу, он не знал, что она относится к области аэродинамики – тогда ещё не существовало такого слова. Просто уж слишком много говорили вокруг об этих аэростатах. Слепой из XVIII века заглядывал в век XX.

7 сентября 1783 года пил чай, играл с внуком, но вдруг выронил трубку и только успел крикнуть: «Умираю!» Кондорсэ, историк науки, сказал потом крылатую фразу: «Эйлер перестал жить и вычислять».

Томас Эдисон: «УЧИТЬСЯ НА ОШИБКАХ!»

Среди многих анекдотов об Эдисоне, распространению которых сам он не препятствовал, есть такой: молодой человек приходит наниматься на работу.

– А над чем вы думаете работать? – спрашивает Эдисон.

– Я хотел бы получить кислоту, разъедающую все известные материалы.

– Это мне не нужно, – говорит Эдисон.

– Почему?

– А в чём я её буду хранить?!!

Быстрый, ясный, трезвый мозг.

Он смеялся, когда его называли гением.

– Что за пустяки! Я вам говорю, что секрет гения – это работа, настойчивость и здравый смысл.

Он никогда не считал себя учёным:

– Я не исследовал законов природы и не сделал крупных научных открытий. Я не изучал их так, как изучали Ньютон, Кеплер, Фарадей и Генри для того, чтобы узнать истину. Я только профессиональный изобретатель. Все мои изыскания и опыты производились исключительно с целью найти что-либо имеющее практическую ценность.

«Чародея из Менло-Парка» – там, неподалёку от Нью-Йорка, был его первый исследовательский центр – нередко идеализируют. Он был великим изобретателем и, очевидно, первым организатором крупных научно-исследовательских работ, но он же был настоящим бизнесменом, хватким и жёстким капиталистом, впрочем, другим он и не мог быть. В дневнике «чародея» есть запись: «Никогда ни на одно мгновение мы не должны забывать экономическую сторону проблемы». За что бы ни брался, считал наперёд деньги. В Берлине, глядя на гигантскую динамо-машину, интересовался:

– Сколько денег производит эта машина за каждый оборот?

И самого его тоже считали на доллары. «Нью-Йорк тайме» писала в 1923 году: «Существует человеческий мозг, который представляет огромную ценность: в деловом и промышленном мире его оценивают в 15 миллиардов долларов. Миллиардов, а не миллионов!… Этот мозг принадлежит Томасу Альве Эдисону…»

Но справедливость требует сказать – он любил деньги не ради денег. Был равнодушен к усладам быта, никогда не жил в роскоши, не обращал внимания на одежду. Деньги нужны были только для работы. Когда он искал материал для нити лампочки накаливания, он истратил 10 тысяч долларов и продолжал поиски. Деньги давали ему свободу творчества. Это он понял очень рано, когда мальчишкой уже завёл своё «дело»: продавал в поезде газеты, а потом сам стал выпускать газету, сам писал, набирал, печатал и продавал.

В 14 лет организовал типографию прямо в багажном вагоне, а рядом лабораторию, в которой ставил опыты в свободное от газеты время. Однажды в лаборатории случился пожар, и кондуктор за уши вытянул его из вагона и выбросил следом все его склянки. Склянок потом у него было много. С ушами хуже – он всю жизнь очень плохо слышал.

Эдисон был живым воплощением Америки конца прошлого века: энергия, скорость, хватка дельца. Он создал свою, эдисоновскую, методику работы, основой которой был многократно повторенный эксперимент. «Идти к цели через опыты и учиться на ошибках» – это его девиз.