– В газете ни слова про нее. Как и про Вольца, – заметил я, и мне стало легче. По крайней мере им не грозит опасность.
– Тут сказано, что один из работников школы пропал без вести, – сказал Альберт, читая страницу дальше. – Винсент ДиМарко. Власти его ищут, хотя не подозревают в похищении.
Солнце село, и света становилось все меньше. Река была серебристо-серой, цвета закаленной стали. Нависающие деревья казались черными на фоне бледнеющего голубого неба. Воздух стоял неподвижно, как затаенное дыхание.
Альберт взял палку и швырнул в реку, и та моментально застряла в ветвях поваленного тополя.
– Неважно, что мы всего лишь неизвестные нападавшие. Фотографии Эмми будут на всех первых станицах. Как только ее кто-нибудь узнает, нам конец.
– Простите меня, – сказала Эмми и заплакала.
Моз обнял ее. Я чувствовал, как на нас опускается тьма, не имеющая никакого отношения к ночи, и во мне всполыхнул костер сопротивления.
– Послушайте, – сказал я. – Фотография Эмми, опубликованная в газете, сделана до торнадо. Там у нее длинные кудрявые волосы. Но теперь они так коротко острижены, что она похожа на мальчика. Мы оставим ее в этом комбинезоне и проследим, чтобы никто не видел ее близко. Черт, она будет выглядеть как наш младший брат или в этом роде.
Альберт ничего не ответил. Я видел, что Моз обдумывает сказанное. Эмми же сразу повеселела.
– Я не прочь побыть мальчиком. Я умею все, что умеют мальчики.
Моз пожал плечами и показал: «Почему бы и нет?»
Альберт медленно кивнул.
– Может сработать. Достать бы ей кепку с большим козырьком, чтобы скрывал лицо. – Он посмотрел на меня и скупо улыбнулся. – Может сработать.
Брат принес из города сыр и большой кусок болонской колбасы. Он нарезал их своим бойскаутским ножом, мы положили их на оставшийся хлеб, это и был наш ужин. После еды мы расстелили одеяла на траве, и Эмми сказала:
– Оди, сыграешь что-нибудь на гармонике?
– Никакой музыки, – резко сказал Альберт, но, увидев разочарованное личико Эмми, смягчился. – Кто-нибудь может услышать. Нельзя рисковать.
– Как насчет сказки? – предложил я.
– Да, сказку, – сказала снова счастливая Эмми.
Моз показал: «Придумай получше, Оди».
Весь день, пока мы плыли по Гилеаду, у меня в голове складывалась история. Не знаю, откуда она пришла, но складывание кусочков вместе помогало скоротать время. Ее-то я и рассказал.
– Жила-была маленькая сирота, которую звали Эмми.
– Как меня, – сказала Эмми.
– В точности как тебя. Ее отправили жить к тете и дяде, двум очень злым людям.
– Это были мистер и миссис Брикман? – спросила Эмми.
– К слову сказать, Эмми, именно так их и звали. В доме у злых Брикманов девочка была ужасно несчастна, – продолжил я. – Однажды она исследовала огромный темный дом и обнаружила в высокой башне дверь, которая обычновсегда была закрыта, но в тот день ее забыли запереть. За дверью оказалась уютная комната с книжными полками, игрушками, симпатичным мягким диваном и маленькой настольной лампой. В углу стояло высокое старое зеркало в резной деревянной раме. Эмми решила, что это лучшая комната во всем доме, подальше от отвратительных Брикманов. Она достала с полки книгу «Ребекка с фермы «Солнечный ручей».
– У нас была такая книжка, – сказала мне Эмми. – Мама читала мне.
– Какое совпадение, – сказал я и продолжил рассказ. – Эмми устроилась на диване почитать, но вскоре услышала тихое «Привет». Это было странно, потому что Эмми была одна в комнате. «Привет», – снова окликнул голос. Эмми посмотрела в большое зеркало в углу и увидела сидящую на диване маленькую девочку, совсем как она. Но это не было ее отражение. Это была другая девочка. Эмми встала, и девочка в зеркале тоже встала. Эмми подошла к зеркалу, и девочка подошла тоже.
«Кто ты?» – спросила Эмми. «Присцилла, – ответила девочка. – Я призрак в зеркале». – «Призрак? Настоящий призрак?» – «Не совсем, – сказала Присцилла. – Это сложно объяснить». – «Меня зовут Эмми». – «Я знаю, – сказала Присцилла. – Я надеялась, что ты придешь. Давно уже здесь не было того, кто может видеть меня». – «Миссис Брикман тебя не видит?» – спросила Эмми. «Меня видят и слышат только хорошие люди». «Как ты туда попала?» – спросила Эмми. «Положи ладонь на зеркало, и я расскажу», – сказала Присцилла.
Но как только Эмми коснулась зеркала, то оказалась внутри, а Присцилла снаружи. Присцилла захлопала в ладоши и заплясала от радости. «Я свободна! – воскликнула она. – Я так долго была заточена в этом зеркале, но теперь я свободна!» – «Что случилось?» – крикнула Эмми. «Это проклятие зеркала. Меня заточила сюда девочка, которая была внутри до меня. А теперь я – это ты, а ты – это я, и ты заперта там. Мне жаль, Эмми. Правда жаль. Но я так сильно хотела снова стать свободной».
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное