Эстонские повести

— Дочерей проведать небось месяцами не выберешься, — сказала Марге. — А как собака два часа не кормлена, такой шум в доме, всех святых выноси.

Ракси ни на шаг от меня не отходил.

На Абруке.

Однажды и подальше.

Когда меня в каталажку увезли.

Угодил как-то в кусты шиповника и никак не мог выбраться, пришлось брюки скинуть. Голый зад сам по себе еще не содержит состава преступления, как в суде говорят, но мне позарез требовалось раздобыть бутылку у продавщицы Аделе, тут было не до декольте. Я к своей цели напролом шел, а на моем пути эта дачница из Таллина оказалась, и зрелище достопримечательных частей моего тела ей, видать, приятности не доставило.

Ну, и дело кончилось в кингисеппской милиции.

Потому как дамочка объявила, что оскорбление ее чести может смыть только мое десятидневное пребывание в каталажке. Пришлось с грустью проститься с Марге и, взяв собаку в кильватер, направиться в храм правосудия.

Перво-наперво мне сказали, что тут не зоопарк и не ветлечебница.

— Очень приятно, — сказал я. — Моя собака терпеть не может ни того, ни другого.

Я сел на стул, собака привалилась к моим резиновым сапогам, и стали мы ждать, что дальше будет.

— Уберите отсюда собаку, — сказали мне. — Нам надо протокол составить.

— А у меня от Ракси секретов нету, — сказал я с достоинством. — Составляйте протокол в его присутствии. — Посопели, но собаку оставили.

— Как вы объясните свое недостойное поведение? — спрашивают у меня.

А я отвечаю:

— Я хотел бы показать вам зад.

— Гражданин!

— Чего?..

— Не забывайте, где вы находитесь. Ежели мы занесем ваши слова в протокол, дело примет серьезный оборот.

— Потому я и хочу вам зад показать, что дело серьезное.

— Прекратите шуточки, гражданин Соом.

— Какие шуточки? Не в шутку ведь пришлось брюки в шиповнике оставить.

— Как же так?

— Да вот так уж. Я теперь все равно как терка дырявый. Гляньте сами.

И стал разоблачаться.

Эх…

Представители власти разоблачаться не дали. Сказали, что сааремаской милиции и без абрукаских задов хватает на что глядеть.

— Желаю вам в этом всяческих успехов, — сказал я, застегиваясь. — Можно теперь домой вернуться?

— Не раньше чем через десять суток, — ответили мне благожелательно.

— Ах так. Видать, тут люди не жадные.

— Меньше нельзя. Вот ежели б вы трезвый были, тогда другое дело…

— Дело дрянь… Прямо сразу, что ль, садиться?

— Разумеется.

— Сразу не получится.

— Почему это?

— Надо в лавку заскочить. Колбасы купить для собаки.

— До собаки нам дела нет.

— А мне есть. На казенный кошт я собаку не допущу.

— Никто и не собирается ее брать. Собаку домой отправите.

— Ни в коем разе.

— Отправите.

— Вот как я сижу тут со своей дырявой задницей, так вам и говорю: или мы оба останемся, или вы обоих отпустите.

Тут они призадумались.

Сложное положение.

А я им пояснил:

— За мои грехи не имеете права собаку наказывать.

— Значит, собаку надо на Абруку отправить.

— Для собаки самое большое наказание — с хозяином расстаться. Видать, вы в собачьей психике плохо разбираетесь.

— Придумал проблему.

— Раз уж у вас такая профессия, вы должны свою должность как следует исполнять.

— Прошу повежливее.

— Н-да…

— Собаку придется отослать, — сказали строго.

— Товарищи, — прохрипел я и добавил погромче: — Собака выть будет, пока грыжу себе в паху не навоет, ежели я тут один останусь.

— Вы в этом уверены?

— Позовите, пожалуйста, начальника. С вами без толку на эту тему говорить.

Призадумались. Сказали:

— Выйдите в коридор. Покурите.

Три сигареты выкурил.

Ракси сходил на прогулку в милицейский двор.

Потом опять пригласили.

Лейтенант откашлялся и важно сообщил:

— Гражданин Каспар Соом! Учитывая, что ваше нарушение не представляет общественной опасности, а также географическую специфику вашего местожительства (ну да, заморское дело!), решено подвергнуть вас аресту на десять суток условно и штрафу в десять рублей.

— Спасибо. Штраф тоже условно?

— Но-но…

Ладно хоть отпустили. Мы с Ракси прямым ходом дунули в забегаловку. Заказал пару пива и для Ракси пару котлет.

— Лопай, друг, — сказал я ему. — И держи морду выше. Мы с тобой условные ребята, вот так вот.

Чего только в жизни не случается. А где же еще, ежели не в жизни? Последним сном надолго уснем, тогда уж с нами ничего не случится.

Эх… Да и что в этакой тесноте случиться-то может?

На сене бы куда приятнее поваляться, чем тут. Мука мученическая. Лежи и ничем пошевелить не смей, словно адвентист седьмого дня в субботний день.

Теща одного адвентиста утопла возле яхтклуба в Курессааре на глазах у зятя. Потом у него спрашивали, почему он дорогую тещу из воды не вытащил, а мужик невинным голосом отвечал:

— Я по субботам не работаю.

Ох, что-то больно тихо на катере стало. А чего удивляться. Сколько можно зубоскалить, когда гроб домой везут.

Вообще-то еще слава богу, что я не сильно поддал. А то давно бы песню затянул:

Ты спустись к нам с небеси,
Теплых булок принеси.