Есть такой фронт

Алексей Михайлович смотрит задумчиво в окно. Письма побратимов напомнили о самом святом и заветном, о большой, нерушимой дружбе, о пройденных дорогах. О том, что и сегодня они, испытанные бойцы, стоят на посту. И каждый из них считает своим высшим счастьем быть готовым к новым подвигам, готов грудью встать на защиту своей Родины…

*

…Телеграмма была неожиданной:

«Буду во Львове проездом. Поезд Москва — Прага. Вагон 5. Встречай. Алексей Садиленко».

Сколько лет не виделись, хотелось о многом расспросить Алексея Михайловича.

За последние годы он почти не изменился, разве что прибавилось седины на висках. Садиленко возвращался из Словакии, где гостил по приглашению своих боевых товарищей.

— В Братиславе я встретил одного из организаторов словацкого восстания Ондрея Клокача. Сейчас он член правительства. Там же живет и товарищ Ян Демян, — рассказывал Алексей Михайлович.

Много, очень много сердечных встреч было на словацкой земле у Алексея Михайловича Садиленко. Но не всех довелось встретить. Умер сразу же после войны Гюго Либенгардт.

Почти все дни, проведенные в Словакии, были до предела заполнены встречами. На всю жизнь запомнится Алексею Михайловичу вечер в Завадке, куда съехались бывшие побратимы чуть ли не со всей Словакии. Здесь ему торжественно вручили национальный костюм, вышитый женщинами города, и именную валашку — словацкий топорик.

Самый старый житель города сказал Алексею Михайловичу:

— В годы войны у нас в горах родились легенды — одна о белых ангелах, которые опустятся на вершины словацких гор и принесут освобождение народу, а вторая о валашке Яношика, спрятанной в горах. Кто найдет ее, тот поднимет народ на восстание и выгонит угнетателей с нашей земли. Обе легенды сбылись. С востока прилетели белые ангелы и опустились на вершины словацких гор. Это были советские парашютисты. Они нашли заветную валашку, помогли словацкому народу подняться на борьбу и освободить словацкую землю.

— А вот и валашка, — Алексей Михайлович показал мне инкрустированный топорик.

Мы стояли, молча смотрели на валашку, и каждый из нас думал: никогда не угаснет дружба двух народов, родившаяся в дни суровых испытаний. Память об этих днях останется в их сердцах навечно.

ЛЕОНИД СТУПНИЦКИЙ ЗА СЛЕЗЫ НАШИХ МАТЕРЕЙ

1. ШЕЛ ПАРНИШКЕ В ТУ ПОРУ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ГОД…

Это случилось в Ейске. В тревожном 1942 году Витя Карпенко, секретарь комсомольской организации железнодорожной школы, пришел однажды домой и застал маму в слезах. Голосила невестка, четверо малышей прижимались к ней.

— Витенька, — причитала мать, — Коля наш погиб!..

Стиснув зубы, Виктор читал похоронную.

«Ваш сын Николай Антонович Карпенко погиб смертью храбрых…»

Страшное известие! Николай у них самый старший. Когда в 1926 году умер отец, Виктору был всего лишь один год. Осталось семеро сирот. На плечи Николая легли все заботы о большой семье. А потом своей семьей обзавелся. Он был кормильцем и советчиком, всем заменял отца. Теперь его нет… Сапер Николай безмолвно лежит где-то в далекой смоленской земле. От Василия — танкиста — тоже нет никакой весточки…

Беда повсюду. Горят города и села Белоруссии, Украины, России. Заполыхали казачьи станицы Кубани, льется кровь, плачут матери, вдовы… Горю народному нет предела…

У Виктора собрались друзья по школе, зашел и классный руководитель. Мальчики любили своего учителя Божевильного. Он был участником финской кампании, часто рассказывал о боях на Карельском перешейке, штурме Выборга. Ученики гордились им. Сейчас пылали мальчишечьи сердца.

— Немцы под Ейском, а мы сидим и зубрим формулы, роем окопы, как кроты. Фашисты же прут и прут. Нам нужно что-то делать. Ведите нас в военкомат. Мы уже не дети!

Учитель задумчиво посмотрел на них, потом встал и сказал:

— Пошли, друзья мои!

Вот так, во главе с классным руководителем, девятиклассники пошли в военкомат. Всем классом. Со слитой воедино ненавистью к захватчикам. Это была не романтика добровольцев, а жизненная необходимость. Фашизм отнял у них юность, но завоевания революции у них отнять нельзя.

После двухнедельного обучения они также всем классом были направлены в 873-й полк 276-й стрелковой дивизии 58-й армии. На ее долю выпала честь стоять насмерть, чтобы преградить фашистам дорогу к Кавказу.

Не повезло автоматчику Виктору Карпенко на войне. В бою под станицей Петровской его ранило в правую ногу. Хорошо, что ранение было легким. Через месяц вернулся в свою роту — назначили командиром отделения.

А потом случилось непоправимое. В марте 1943 года начальник штаба полка вызвал к себе группу автоматчиков. Среди них был и Виктор.