Есть такой фронт

На следующий день они встретились в Музее украинского искусства. В обычный день посетителей здесь мало. Ходила, рассматривала великолепные полотна. Вот портрет Новакивского. Можно постоять, подумать.

— Правда, старые художники умели передавать человеческий характер? — к Дарье приблизился Профессор. — Я когда-то знал его. Замечательный мастер. А Манастырский! Посмотрите на лицо этого человека со свечкой.

Дарья оглянулась. Поблизости никого не было.

— Провод рекомендует… — сказала приглушенным голосом. — Нужны документы, карты, схемы… Люди, главное молодежь. Размещение ракетных установок… запасы продовольствия… Система водоснабжения города…

— Они должны понять, что люди теперь совсем другие. Нельзя смотреть на Украину, на Галицию с позиций сорок четвертого. Молодежь не понимает старых лозунгов. Она нас избегает. Кое-что подготовили. Завтра в Природоведческом музее передам…

Разошлись, не попрощавшись. Ясинская зашла в комнату научных работников музея и попросила рассказать ей об украинских иконописцах XV–XVI веков, выразила желание приобрести репродукции некоторых картин.

Внимательно слушала сероглазого искусствоведа, а уходя, горячо поблагодарила его.

На проспекте Т. Г. Шевченко зашла в кабину телефона-автомата.

— Квартира Левицких? Володя дома? А где же он? А когда вернется из Одессы? Что передать? Скажите, что звонила его однокурсница Надя. Я проездом во Львове и хотела его увидеть. Извините.

И, хотя ничего не случилось, долго не могла успокоиться.

— Нет, нет, это не мог быть разведчик. Ведь я видела его удостоверение. И номер телефона настоящий. Ответила Володина мама. И произношение у нее точно такое, как у сына. Я же просила его вместе ехать во Львов… Если бы была «подставка», не отказал бы… Вероятно, сдают нервы. Хорошо им там давать указания, вот сами попробовали бы! Оттого и волнуюсь, что за мной никто не следит. А если проверить? Она остановила такси, громко сказала:

— В Винники!

Дорогой оглядывалась, не едет ли следом за ней какая-нибудь машина, а когда убедилась, что на нее никто не обращает внимания, начала осматривать окрестности.

Это немного успокоило.

Вскоре она снова вернулась во Львов. Рассчиталась около автобусной остановки, зашла в универмаг на углу улицы Народной гвардии имени И. Франко, бывшей Трибунальской, купила дешевый платочек. Здесь тоже ничего подозрительного не заметила.

А вот и тихий Природоведческий музей.

Не знала, что такие богатства есть на Львовщине!

Но где же Профессор? Получить бы все скорее да передать на хранение с какими-нибудь сувенирами супружеской чете Горбачей. Так советовал Голджерс. Их, конечно, никто проверять не будет, потому что они — дряхлые старики. Выехали в Америку еще до первой мировой войны. Теперь приехали как туристы «домой», будто их тут ждали.

Ясинская начала кусать губы, хотя понимала, что это злость заставляет ее так думать о стариках, доверчиво согласившихся сохранять ее сумку с сувенирами, в которой были запрятаны непроявленные пленки. А вот и Профессор. В руках у него что-то завернутое в газету. Подождав, пока все вышли, быстро подошел к стенду, развернул. Небольшой зеленый томик. Положил его на стул и сразу же исчез в другом зале. Дарья быстро схватила книгу и бросила ее в портфель, оглянулась…

Еще около часа ходила по залам. Наконец, беспокойство улеглось, и она уже с интересом рассматривала бабочек, рыбешек, гербарии. Даже начала записывать названия неизвестных ей растений и животных в блокнот.

Вышла. Не спеша добралась до стоянки такси.

— В «Интурист» прошу. Здесь недалеко, но меня друзья ждут… Спешу…

Машина завернула за угол, потом еще за один, потом еще…

— Подождите! Мне же в «Интурист». Куда вы меня везете?

— Не беспокойтесь, гражданочка, — весело ответил шофер. — Видите знаки? Я не имею права их нарушать! Сейчас будете на месте. Там ремонтируют водопровод и перекрыли дорогу. Приходится объезжать.

Дарья немного успокоилась.

— А что, у вас часто ремонтируют водопровод?

— Нет, только там, где старые трубы. Прокладывают новые, — ответил шофер безразлично.

Но неожиданно машина остановилась. Еще секунда — и в такси около Дарьи оказались мужчина и женщина. Женщина вежливо попросила:

— Прошу не волноваться. Мы работники госбезопасности, хотим вами поговорить, кое в чем разобраться.

Дарья содрогнулась, лицо ее перекосилось. Хотела ответить, но ее снова успокоили:

— Уже подъезжаем.

Открылись ворота, а потом дверцы машины.

— Просим. Наверх. Вас уже ждут. Портфель держите в руках. Отдадите, когда попросят…

САМОУБИЙСТВО ПРЕДОТВРАЩЕНО

В кабинете только двое. Спокойный, немного усталый полковник и Дарья Ясинская, у которой от волнения лицо покрылось красными пятнами. Долго молчат.

Иван Иванович Чубенко внимательно изучает написанные мелким почерком слова на папиросной бумаге.

— Вот видите — обращение к руководителям провода. Профессор хочет денег. А вот — информация о военных объектах, об экономическом положении, в частности данные о Львове. Схемы, условия связи… Эти документы дорого стоят. Вы бы, конечно, получили большую сумму, если бы перевезли их за границу.