Есть такой фронт

Чекисты уже знали: новый знакомый Григулы — Петр Стасив, которого когда-то в банде величали Профессором. С ним полковник Чубенко познакомился еще летом 1948 года. Сынок богатого львовского адвоката, имевшего несколько собственных жилых домов, как и отец, злобно ненавидел «советы». Адвокат мечтал о «самостийной», в которой он был бы, по крайней мере, министром. А сыночка своего начинял писаниной донцовых, маланюков и прочих националистических вдохновителей, готовивших в Галиции почву для «твердой власти» — фашизма и неплохо на этом гревших руки.

Сынок был «патриотом». Входил в состав так называемой экзекутивы юношества, носил «мазепинку» и постепенно возвышался в националистических кругах. А во время войны и совсем превзошел своих сообщников, вступив в батальон «Нахтигаль».

Он умел легко перевоплощаться в солидного или откровенно циничного, спокойного или нахального — и все в зависимости от того, с кем имел дело. Когда его «боевку» окружили в схроне, он не задумываясь выпустил в своих побратимов-охранников очередь из немецкого автомата и начал выкрикивать бойцам органов безопасности, чтобы не кидали гранат, не стреляли, потому что он хочет жить…

Во время следствия плакал, пытался играть роль невинного, обманутого человека, который лишь слепо выполнял волю главарей. Много злодеяний Стасиву удалось скрыть. И военный трибунал сохранил ему жизнь, осудив к 25 годам лишения свободы… А в 1956 году Стасива освободили, и он вновь появился в своем особняке, где жили жена и двое уже взрослых детей. Приехав во Львов, он сразу направился к полковнику Чубенко с просьбой помочь устроиться на работу.

— Гражданин полковник, уверяю вас, что за восемь лет тюрьмы и лагеря я многое передумал. Оуновский провод обманывал нас. У меня никогда не поднимется рука на Советскую власть. Хотите, я это скажу открыто, даже в газете, пусть только опубликуют. Свое прошлое я проклинаю… А может быть, я еще смогу быть полезным органам безопасности? У меня же за границей остались близкие друзья, они в проводе занимают высокое положение.

— Ваши заверения мы примем к сведению, но в услугах не нуждаемся. Вопрос о работе и прописке в городе решайте на законных основаниях, — ответил тогда полковник.

И вот снова знакомый почерк бывшего оуновского верховоды. Теперь он уже Янек…

Значит, мы правильно поступили, дав Григуле возможность провезти письмо за границу. Но кто такая Леся? Операция приобретает довольно зримые очертания… Будем думать… Шуст и Паськевич из референтуры К-3 недавно подготовили и заслали на Украину и в Польскую Народную Республику группу оуновских эмиссаров. Часть из них после перехода границы добровольно явилась в органы госбезопасности. Леся в Польше… Янек-Профессор ее хорошо знает… Ясно, что он и его соучастники в отношении Леси договорились заранее… Но как?

И снова сотрудники госбезопасности напряженно думали, сопоставляли факты, события. Снова — поиски, волнения, бессонные ночи, анализ деталей из жизни Профессора, Волохатого, Шуста. Знакомство с разными людьми. Тяжелый, напряженный труд, который требует настойчивости, большого внимания и осторожности. Труд, обеспечивающий мир и безопасность Родины.

СОГЛАСИТСЯ ЛИ ЛЕСЯ?

Доцент Львовского университета Василий Иванович Горовой после лекции спешил на кафедру. Нужно было позвонить домой и предупредить, что задерживается. Его, как бывшего активиста участника партизанского движения, пригласили на встречу ученики. А школьникам Василий Иванович отказать не мог, хоть и перегружен работой.

На кафедре его ожидал бывший студент Панчук. Горовой обрадовался, начал расспрашивать о здоровье детей, супруги.

— Почему это мы, дорогой товарищ, давно не виделись? Давно! А вы возмужали. Минутку… Я позвоню домой, а потом мы с вами побеседуем. Был у меня товарищ ваш, который работает в районе. Семен Шевчук. Мы с ним так засиделись, что и на лекцию пришлось опоздать. Прекрасный, замечательный у вас друг…

Пока Горовой говорил по телефону, Панчук обдумывал, с чего начать. Усилиями многих работников государственной безопасности было установлено, что Леся, сестра доцента, когда-то была связной у Стасива. Правда, она уже давно отошла от оуновцев, вышла замуж, стала матерью двух детей.

— Василий Иванович! У меня к вам неотложное дело. Оно касается вашей сестры.

Доцент удивленно приподнял густые брови.

— Два года тому назад я гостил у нее. Живет хорошо. А что касается ее прошлых ошибок, то ведь это давно прошло, теперь она совсем другая…

— Вы не волнуйтесь, Василий Иванович, но бывшие главари снова вспомнили о Лесе и пытаются втянуть ее в грязное дело, — добавил Панчук.

— Как? — удивился Горовой. Он начал нервничать. — Неужели такое может повториться? Я этого не позволю! Я сам к ней поеду. Никому не дано права разбивать ее счастье! В последнем письме она просила приехать в гости, но у меня много работы. И я не торопился. Но раз такое дело — поеду обязательно!

— А возможно, спешить не стоит? Вы к ней приедете, испугаете сестру и этим навредите делу.