Есть такой фронт

— Тяжело их предусмотреть. Например, тот человек, который пообещал мне все устроить, передумает.

— Гм… А еще…

— Иных, пожалуй, нет.

Наступила пауза.

— Мы верим вам, — снова заговорил пятый, — верим как сознательному украинцу, ибо то, что вы нам сделаете, равнозначно великому подвигу — вы спасете мозг нашего освободительного движения. История этого не забудет. Мы верим вам как человеку, и если вы выполните нашу просьбу — вы не останетесь безымянным героем: повторяю, история вас не забудет. А что касается нас… мы умеем платить щедро. По рукам?

— По рукам.

Не вставая из-за стола, пятый подал бумажный сверток:

— Здесь фотографии и фамилии наших людей. При малейшей опасности вы должны все это уничтожить, Понятно?

— Безусловно.

— А сейчас наши люди доставят вас во Львов. Извините за одну маленькую неприятность: мы должны завязать вам глаза.

— Это наслаждение я уже испытал…

…Так закончилась еще одна операция, в которой принимал участие чекист Михаил Дудник. Потом были другие, и нужно было идти к врагу с оружием и без оружия, самому и с товарищами — обо всем не расскажешь. Повествование о судьбе этого человека не уместится в один очерк, о нем надо написать большую и мудрую книгу. Всегда Михаил Семенович Дудник оставался верным долгу перед народом, перед партией Ленина. Этому великому делу он служит и сегодня — тогда, когда мы с вами сидим вечерами в переполненных театрах, когда гуляем с детьми, когда слушаем трели соловья.

КОНСТАНТИН ЕГОРОВ ТАКОЙ ХАРАКТЕР

Первое боевое крещение Емельян Павлович Колодяжный прошел в двадцатом году на Харьковщине. Действовавшие там контрреволюционные банды нападали на работников советских органов, грабили крестьян, убивали женщин, детей, стариков. На подавление разбойничьих шаек был брошен чекистский эскадрон, в котором служил Колодяжный.

— Приготовиться к атаке! — услышал тогда властную команду.

Глянув вперед, Емельян увидел в степи, недалеко от села, вражеский разъезд. Положил руку на эфес сабли, сам весь напрягся, как бы готовясь к прыжку.

Кони рванули вперед и вынесли красных всадников на околицу села. Застигнутые врасплох бандиты заметались в панике. Колодяжный со свистом опускал на их головы сверкающий клинок, рубил направо и налево.

А когда бой закончился, командир эскадрона, пожилой человек, уже воевавший на многих фронтах гражданской войны, крепко пожал Емельяну руку и сказал:

— Из тебя, парень, выйдет боевой чекист!

Потом десять лет службы на западной границе. Позже — оперативная работа, о которой мечтал.

Беспокойная судьба чекиста бросала Колодяжного из района в район, из области в область. Винница, Житомир, Одесса… Учеба… И снова — оперативная работа. Назначение в Крым, в Феодосийский городской отдел госбезопасности.

Войну Емельян Павлович встретил в Феодосии. А когда гитлеровцы стали приближаться к воротам древней Таврии, он попросился на фронт.

И вот Колодяжный в Джанкое. Вместе с товарищами обеспечивает оборону Крыма, вылавливает и обезвреживает диверсантов и шпионов, пытавшихся проникнуть в тыл советских войск.

А вскоре настал момент, когда весь личный состав городского отдела госбезопасности во главе с Колодяжным ушел в партизаны…

*

Ничем не примечательный дом на одной из улиц Дрогобыча. В небольшом кабинете за широким столом сидел коренастый человек с усталым лицом, изрезанным глубокими морщинами, и красными от недосыпания глазами.

Это был подполковник Колодяжный. Он просматривал стопку донесений, делая на них пометки цветным карандашом.

Было начало 1948 года. Три года назад закончилась война, а в предгорьях Карпат все еще гремели выстрелы, в лесах часто возникали короткие, но ожесточенные схватки. Разбитые и обреченные на гибель вооруженные банды бандеровцев отчаянно сопротивлялись, пытаясь помешать восстановлению мирной жизни в западных областях Украины.

Несколько минут назад поступил тревожный сигнал из отдаленного района. Колодяжный вызвал своих помощников и приказал собрать боевую группу. При этом сказал:

— Опять предстоит горячий день. Отправляйтесь… Держите тесную связь с местным населением.

Проводив опергруппу в дорогу, Колодяжный снова принялся за работу. Но мысль его неудержимо рвалась вслед за товарищами, которые только что покинули кабинет. Обычно он лично сам возглавлял оперативные группы, сам руководил операциями, устанавливал контакты с населением, в котором видел верную опору органов государственной безопасности. Но сегодня у него были другие, не менее важные дела.

В дверях кабинета появился дежурный.

— Товарищ подполковник, из района пришли люди. Говорят, дело очень срочное. Лично к вам… Просят принять…

— Пусть заходят.

Емельян Павлович вышел из-за стола навстречу посетителям.

— Садитесь, пожалуйста!

— Да нет, нам некогда. Мы очень спешим… В Почаевичах Чумак объявился.

— Чумак? О, это старый знакомый!.. Спасибо, товарищи, за сообщение.

Нет, сегодня, видимо, другими делами заняться не придется.