Есть ли жизнь в Маями?

- Что, дебил, нравится? Этого ты жаждал? Пять грамм! Пять грамм! Вот тебе галлюциногенные грибы. Вот тебе пять грамм, придурок! Глянь-ка вон туда!

Гостеприимный и тёплый океан, секунду назад плескавшийся, как дитя где-то рядом, вдруг разозлился. В его середине мгновенно выросла волна высотой до неба. Цунами! Волна была чёрной, необъятной как Килиманджаро и двигалась на нас со скоростью света .У цунами был свой звук - высокочастотный гул с присвистом, в таком диапазоне, что в жизни не услышать на трезвую голову. Гул нарастал и сплошь состоял из моего панического страха.

Я тут же постиг, как важен для киношников звук за кадром. Музыка это прямой доступ в мозги зрителя. А кино - самая настоящая рукотворная галлюцинация. Я за день до трипа провел почти сутки в машине по дороге на шоу. Кокаина для такого мало -- нужно еще смотреть киношку. Перед отъездом накачал из сети всякой дряни и прогнал эту канализацию через собственную голову. Как выяснялось -- издевательство над мозгом не проходит бесследно. Фильмы о Ходорковском, Мавзолее Ленина, Звезде Путина, карьере выдающихся русских писателей -- Сергея Минаева и Эдуарда Багирова(младшего) не прошли даром. Кадры въелось в кору мозга подобно отрядам короедов.

Теперь в пограничном состоянии звуки кинокадавров стали незваным образом проявляться в голове.

С надеждой подумал, что цунами - как и кино , тоже просто галлюцинация, но глянув на ужас написанный на лицах Валоиса и Кано сразу же поверил в ее реальность, и что самое ужасное - в неотвратимость.

- Бежиииим! Бежим факин перефакин быстреее отсюда!!!

Я заметил, что говорить по-английски стало очень неудобно и чуждо, как принимать ванну не снимая зимнего пальто. Я перещёлкнулся на русский, и тут же сделал открытие, что и Кано, и Валуа тоже прекрасно им владеют. Удивляться и теоретизировать по этому поводу совсем не оставалось времени, потому что волна уже поглотила кромку пляжа.

Мы соскочили и бегом рванули в бамбуковые заросли. Надо к машине прорваться, дать по газам, и может, если бог даст, нам еще удастся спастись. Шириной бамбуковая полоса была всего метров двадцать пять. Мы ворвались в нее и долго бежали напролом, как флоридские сайгаки, напуганные визитом аллигатора.

Кстати об аллигаторах, ведь тут реально могут быть аллигаторы! В Маями полно небольших заросших тростником прудов со знаками на берегу - осторожно, рыболовы херовы, смотрите, что самих никто не изловил бы за конечности.

- Здесь есть аллигаторы? - заорал я

И тут я понял, что мы способны общаться даже не производя звуков ртом. Валуа ответил в моей голове: "Нет. Тут не должно быть аллигаторов"

А Кано заверещал - "конечно есть, здесь уйма аллигаторов, они прямо кишат в этих джунглях!"

И действительно - это уже была не узкая полоска бамбуковых зарослей, а настоящие джунгли Амазонии. Деревья и бамбук меня возненавидели. Они хлестали по лицу, подворачивали ноги, обрушивались на мозг потоком пугающих звуков. Мы бежали сквозь бамбуковый бурелом минут сорок, но машины и дороги, рядом с которой она паслась, так и не нашли.

Псилоцибиновый трип похож на пограничное состояние в которое погружается мозг перед тем как мы уснём. Только длится это состояние часов шесть. Так же как и во сне -- если со стороны прошло минут пять, то внутри сна за эти пять минут можно нагромоздить события нескольких лет. Время в трипе весьма относительно. И нам повезло, что показалось будто бежим минут сорок. Могло бы превратится и в сорок лет тьмы египетской.

В голове возник голос Валуа - "где фонарик, дай же мне фонарик, нужен СВЕТ"

Я дал ему жучка и к звукам ночных джунглей теперь добавился грохот китайской динамо-машины: "жжжжжжжжжжжжжжжж"

Это не добавило мне комфорта. А еще свет забрал комфорт у Кано. Я вдруг услышал его мысли обо мне.

"Ну и мудак. Ну и мудак. Нет чтобы сидеть под кондиционером, кушать стейк, смотреть на девочек - лазит тут по джунглям ночью, обожравшись каких-то поганок. Ну не идиот ли? А фонарик у него какой! Лузерский фонарик. И вообще он странный какой-то. На всю голову. Зачем мне это? Я хочу домой. Я хочу домой!"

За его последнюю мысль, насчёт "домой", я и ухватился. Скорее в мотель шесть. Там моей жизни ничего не будет угрожать, и я, расслабившись, может, даже получу приличный трип.

Я выхватил мобилу из кармана. Гамма цветов сенсорного экрана, который восхитительно смотрелся на трезвую голову, сейчас выглядела ужасно. Цвета стали неестественно яркими, размытыми. Сам телефон был чужд, как и звуки остывающего мёртвого двигателя Навуходоносора. Я снова одел очки - но в очках экран выглядел еще хуже. Он стал похож на оплывающий воск картин Сальвадора Дали.

"Телефон ужасная штука" - понял я, и быстро набрал Тараса.

- Тарасик, милый, приезжай, помоги мне! Пожалуйста! Мы обожрались тут какой-то дряни, и я кажется, скоро умру. Тут цунами было. Приезжай, пожалуйста, спаси меня!!

"Бубубубу - мамсик" - подумал Кано.

- Дык, как же я приеду - машина-то у тебя!

- Возьми такси! Ну, пожалуйста, спаси! Спаси меня, у меня жена и дети, сам знаешь! Приезжай!