Эссе Хоме

— Между тем, все очень просто. Вы стали единственным из всех четырех, прошедшим дополнительный тест, — Гаррет поморщился. — Не люблю я этого слова, какое-то оно механическое. Лучше сказать искус.

— Тест… Искус, — Борис в отчаянье помотал головой. — Мне по-прежнему ничего непонятно.

— Постараюсь объяснить подробней, — Верховный Координатор величественно оглядел окружающий мир, словно представлен он был не кухней, а большой аудиторией в каком-нибудь межзвездном университете. — Начну с того, что рассказанное Цирин лишь часть Плана. Большая, но часть. Та, что известна на Дарке всем. Однако лишь посвященные, а их круг очень узок и от народа они удалены, знают, что есть основная программа. Да, мы отбираем представителей от каждой цивилизации и с их согласия селим на Дарке, где они, получив бессмертие и наши знания, ждут возвращения на родные планеты. Ждут, уверенные, что этот час наступит. Ждем и мы, только в отличие от них, не просто ждем, а пытаемся определить, когда та или иная цивилизация достигнет уровня, при котором станет возможным передача знаний.

— И как же вы это определяете? — вложив в вопрос остатки иронии, спросил наш герой. — Замеры делаете, или как?

— Хороший вопрос, — удовлетворенно кивнул головой Верховный. Иронию в голосе оппонента он проигнорировал — Первоначально существовала сложная система социо-психологических исследований. Но со временем она упростилась. Остался всего один тест, или как я люблю это называть — искус. Он прост, но универсален, имя под собой фундаментальную научную теорию. Вы, повторюсь, этот искус прошли. А в вашем лице — все человечество.

Самоирония — лучший способ не сойти с ума, и наш герой усмехнулся.

— Вот уж не думал, что смогу быть поручителем за шесть миллиардов. Впору возгордиться.

— Гордиться тут особо нечем, — прозвучал в ответ отрезвляющий голос Гаррета. — Выбор пал на вас случайно, ибо единственным требованием при отборе кандидатов заключалось в том, чтобы человек, проходящий искус, соответствовал среднему стандарту. Не гений, но и не тупица, не злодей, но и не ангел. Лицо из толпы…

После таких слов Борис Сергеевич хотел уж было обидеться, но передумал, осознав истинность сказанного. Ну, какой я герой, подумал Наш Герой и вместо выражения обиды задал чрезвычайно волнующие его вопрос:

— Вы вот все "искус", да "искус"… А в чем он, что-то я не пойму.

— Искус вы прошли, отказавшись от полета на Дарк, — безмятежно проговорил Верховный Координатор.

— Всего-навсего?

— Да. Таково было условие.

— Странное условие. И совершенно нелогичное…

— С первым определением я готов согласиться. Действительно, для непосвященных это странно. Что же касается второго — готов поспорить. Логика есть и, смею заверить, железная.

— Объясните, — потребовал наш заинтригованный герой.

— Извольте, — любезно согласился Верховный. — И для начала немного истории. Да будет вам известно, что работаем мы с Землей вторично. В первый раз это происходило достаточно давно, когда еще действовали старые правила отбора, и тогдашний наш избранник был подвергнут самым разнообразным искусам. Справился он с ними блестяще. К сожалению, методика страдала заметным изъяном — в ней отсутствовала жестко закрепленная ориентация на среднего человека. И господин случай, воспользовавшись этим, посмеялся над нами. Наш избранник оказался из редчайших сверхдобрых натур. Не зная этого, точнее, не принимая это во внимание, мы начали претворять План в жизнь, сделав его Хранителем Знаний и придав двенадцать помощников из числа прошедших первоначальное тестирование. Увы, наша первая попытка обернулась настоящей трагедией. Пришлось срочно сворачивать работы, с трудом удалось спасти Хранителя. Нынче он живет на Дарке, так окончательно и не излечившись от душевной травмы…

— А что с ним произошло?

— Это очень печальная история, — вздохнул Гаррет. — Мне не хотелось бы к ней возвращаться. Поверьте, с вами ничего подобного не случиться.

— Почему?

— Приняты меры предосторожности. Главная из них — точное определение готовности человечества к получению знаний и бессмертия. Критерий прост — реакция среднего человека на искушение.

— Но как это связано с моим отказом от полета на Дарк?

— Связь в причине. А она — любовь к ближнему. Вашему соседу. Лехе.

Вот теперь, после этих слов пришла пора смеяться нашему герою. И смех его был злым, полным горечи. Нехороший был смех. Бледная Цирин с ужасом смотрела на него. Гаррет же терпеливо ждал.

Успокоившись, Борис помотал головой:

— Произошла ужасная ошибка. Ни о какой любви к соседу речи быть не может. Мне его иногда видеть противно. Неужели это надо объяснять?

— Не надо, — спокойно молвил Гаррет. — Слова ничего не значат. Ибо не по словам, но по делам ценится и воздается. Поступок — вот единственная реальность. Все прочее — от лукавого, — Гаррет встал. — Однако, Борис Сергеевич, время. Согласны ли вы выполнять миссию Хранителя Знаний? — при этих словах в руке Верховного Координатора блеснул, неведомо откуда взявшийся, золотой медальон.

— Да, — наш герой проговорил это на удивление спокойно. Он тоже встал. — Да, согласен.