Если враг не сдается

— Значит, мы не те, кого ты ждал... Знаешь, мы можем развернуться и уйти, не тронув ни тебя, ни твоих товарищей. В отличие от вас мы не ищем врагов. Вы сами себе враги.

Прошло всего двадцать минут, а Могуев по следам, оставленным дозорными, обнаружил базу. Над бугром, топорщившимся коричневатой массой чилиги и шиповника, поднимался в утренней прохладе едва различимый парок. Он казался живым — струился не беспрестанно, а словно пульсировал. Из вентиляционного канала выходило тепло спящих бойцов и их горячее дыхание.

— За дело, — скомандовал Магомедов, когда посланный Могуевым Казбек Халидов доложил командиру о результатах разведки. Адлан бросил равнодушный взгляд на спецназовца. Рудгер лежал на боку под деревом. Рот латыша был заткнут тряпкой — не очень глубоко, чтобы он не задохнулся. Руки связаны сзади, ладонями наружу; и на ногах такие же надежные путы. Роса в этих краях появилась до срока, она сочилась из глаз сержанта и падала на холодную землю.

Глава 10 «От рассвета до заката»

25

Уже через полчаса, оставляя минеральный источник по правую руку, оба разведчика, завидев впереди спящие дома Немчанки, свернули налево, по песчаной дороге поднялись в гору, с нее вышли к одной из разделительных распашек и взяли направление вдоль нее: слева березняк, справа еловая стена. Миротворец автоматически настроился на задачу головного дозора. Острое зрение и чутье, отточенное в горных и лесистых районах Чечни, позволяли ему замечать то, что неподвластно простому смертному. Его не отвлекал скрип сосен при усилившемся утреннем ветре, его тугой напор в кронах; впереди и справа раздался стук, за ним второй и третий — разведчик спокоен, он знает, что это под резкими порывами верхового ветра сталкиваются верхушками стволов высоченные ели. Вот пара горлиц вспорхнула с земли и, вильнув вперед, по ходу разведчиков, и в сторону, исчезла за бугром, — значит, впереди всё чисто. Вот и сороки приходяи на помощь...

Миротворец уже давно перестал отделять игру от реальности: такова доля спецназовца — жрать котлеты, не отделяя их от мух. Вот сейчас мог плюнуть на всё: никакого противника, никакой угрозы, а значит, не должно быть никакого напряжения, лишь смущение в груди от этой пародии, называемой учебной задачей. Но нет, состав крови давно поменялся, и никакое переливание не поможет.

Придерживая висевший на груди автомат, Мельников свернул к насыпи, когда до разъезда Немчанка осталось несколько десятков метров. Оставляя в стороне бывший дом лесника, он, не добегая до дороги, ведущей вдоль села, резко свернул налево — через пути и галечно-песчаную грунтовку к лесопосадке, протянувшейся вдоль железнодорожного полотна, на противоположную от пункта назначения сторону. Укрывшись за первыми стволами деревьев, разведчики сделали остановку.

— До моста пойдем этой стороной, — шепнул Миротворец и пояснил, указав рукой на противоположную сторону: — Ельника мало, в основном осинник и березняк. Снег под их пологом тает быстро, и вода скатывается в лощины. Видишь, сколько открытого пространства в низине? Там сейчас по колено. — И еще один момент отметил Мельников, снова показав рукой на невидимую с этого места ухабистую дорогу, также проходящую вдоль железнодорожного полотна и мимо кладбища, где кресты и памятники сгрудились на холме, кажущемся единой могилой; затем она сворачивала направо и извилистой песчаной лентой, похожей на след змеи, через несколько километров выводила к Коноваловскому разъезду и вливалась в асфальтированную дорогу.

— Ты что, был здесь? — удивился Ротвейлер.

— Я был в похожем месте, — скупо улыбнулся разведчик, зная, что схожую картину можно наблюдать и на вырубках, где почва всегда уплотняется, а лесная подстилка быстро исчезает, и вода идет по поверхности.

Такой информации нет даже в специальных учебниках, не почерпнешь ее и на самых современных курсах подготовки спецназа. Жизнь, практика учит наблюдательности и способности делать выводы.

— Тихо прошли, — заметил Антон Соколов, вглядываясь в крайний бревенчатый дом, — ни одна собака не гавкнула. Еще километров шесть-семь плюхать.

— Приблизительно, — кивнул Мельников.

— Слушай, давно хотел тебя спросить. Чего ты разоткровенничался по «ящику»?

— Есть причина, — ушел от ответа Миротворец и возобновил движение.

С каждой минутой лесной воздух наполнялся ароматной влагой; пахло сосновой смолой, прелыми листьями, прибитой легким дождем песчаной дорожной пылью и снегом. Ветер, задувший с юго-запада, не доносил своеобразного и резкого запаха с полотна.

А вот и первая машина, попавшаяся навстречу; разведчики, выйди они сейчас на дорогу, заставили бы водителя выжать из своих «Жигулей» все лошадиные силы: в камуфляже и «разгрузках», с автоматами и ранцами за спиной, в касках с маскирующей сеткой.

Миротворец снова приостановил бег у закругленного участка железнодорожного полотна.