Но его не остановить. Тёма пытается отбиваться, ставит блок, выпускает один за другим мощные удары, однако у него ничего не выходит. Сначала страдает живот, потом плечи. Затем кулак противника врезается в его лицо, и теперь он уже не просто не может защищаться. Он не может стоять на ногах. Я закрываю руками лицо, в ужасе через пальцы наблюдаю за тем, как Олег и Стас пытаются разнять ребят, но Дима откидывает их в стороны, как игрушки, как ненужный мусор, и реву. Такой худой, вроде слабый, он превращается в одичавшего зверя, одной рукой придерживающего голову Артема, а другой наворачивающего по ней удары. И я плачу, не зная, что делать. И мне страшно от того, что все мы бессильны против безудержного гнева, вырвавшегося на свободу. А глаза у парня как в тот самый день, в филармонии, полны злости, ярости. Они горят от гнева, как костер, который мы оставили полыхать в главном зале. И они не видят меня.
— Дима! — Я вдруг нахожу в себе силы встать на ноги. — Дима, хватит! Не надо!
Почему он меня не слышит? Неужели пузыри в его голове взрываются так громко? В панике оглядываюсь. Вижу, как Стас держится за живот, морщится, как Олег безуспешно тянет Диму на себя и кричит. Вижу, как Артем лежит на полу. Обездвижено. И еще вижу его окровавленное лицо, превратившееся в сплошной темно-бардовый ком. И тут во мне что-то стреляет. Это я виновата, я допустила все, что сейчас происходит! Отталкиваю в сторону Лену, вырываюсь вперед и кидаюсь к Диме на спину.
— Хватит! — сначала думаю молотить по ней руками, но потом решаю просто обнять парня за талию. Крепко-крепко. — Пожалуйста, прекрати! Ты убьешь его. Дима! Прошу тебя.
У меня нет сил сжимать его тело, но я сжимаю. Плачу, однако, не размыкаю рук, не сдаюсь.
— Ради меня, прекрати! Дима! Ради Арины!
И тут вдруг происходит нечто невероятное. Парень замирает. Молча, медленно отпускает голову Тёмы вниз, оборачивается и испуганно встречается со мной взглядом.
Я бы все отдала, лишь бы не видеть его глаз. В них больше нет гнева. Нет. В них дикий страх. Дима, словно спрашивает меня: что я натворил? Что наделал? А я не могу ему ответить. Трясусь и плачу, как сломленный, слабый ребенок. Рассматриваю его потное, красное от капель крови лицо, рассматриваю его глаза, и стискиваю себя за талию сильно-сильно, надеясь проснуться, очнуться. Надеясь, вернуться к реальности. Но не выходит. Вот она — реальность: в Диме, в его дрожащих руках, в его испуге и ненависти. Вот она — правда.
Уже через секунду парень срывается с места и убегает.
— Нет, — покачивая головой, протягиваю я и закрываю ладонями мокрое от слез лицо, — не уходи, Дима, не надо. Пожалуйста.
Но я даже не бегу за ним, потому что в глубине души знаю: мне не вернуть его.
— Мира.
— Не трогай меня! — отскакиваю от Лены, как от огня. Подхожу к стене и плача, облокачиваюсь об нее всем телом. Что же мне делать, что делать? Как я без него? Как?
Думаю, мы ждали этого момента с той самой минуты, как решили быть вместе. Каждый из нас знал — кто-то сорвется первым. Один опередит другого. Но боль все равно дикая. Я так хочу повернуть время вспять и, прежде чем он уйдет, закричать — мне плевать. Кажется, я люблю тебя, Дима, люблю! Но теперь поздно. Поздно говорить, думать, мечтать. Я потеряла его на слишком долгий промежуток времени, которого мое сердце может не выдержать. Раскрываю глаза, вижу Артема, стонущего на полу, и медленно подтягиваю к нему свое ватное тело. Касаюсь дрожащими пальцами его избитого лица. Шепчу:
— Извини.
А он не отвечает. Приподнимает руку и накрывает ею мою ладонь. Уверена, вокруг уже носятся ребята, уже собирают вещи, звонят в скорую. Но я не вижу их. Я даже Артема не вижу. Я смотрю перед собой и думаю о том, что не могу бросить Диму. Нет. Не могу оставить его здесь. Медленно поднимаюсь на ноги, все-таки выхожу из здания. Кричу его имя, вырываюсь из рук Олега, пытающегося затащить меня в машину, дерусь. Но в скором времени сдаюсь.
Обещаю себе найти Диму любой ценой позже, отыскать в городе, извиниться, поговорить. С этими мыслями засыпаю, и просыпаюсь уже в совсем другом мире. В мире, где я опять одна и где лимит случайных счастливых совпадений, к сожалению, исчерпан.
ГЛАВА 9
Я прихожу в кафе утром. Вспоминаю, как совсем недавно нашла на одном из этих маленьких столиков желтый, бумажных самолетик и сжимаю на груди руки. Небо все такое же серое, ветер играет с моими короткими волосами. Я тяну на себя дверь, перешагиваю через порог и вдруг понимаю, что уже не чувствую былой свободы, былого легкомыслия. Теперь все слишком сложно.
Оглядываюсь. Люди не обращают на меня никакого внимания, собственно, и я не смотрю на них. Подхожу к барной стойке, замечаю лицо знакомой девушки и говорю:
— Вы не могли бы позвать Диму.
Она оборачивается. Вскидывает тонкие, отвратительные брови и удаляется, не сказав мне не слова. Видимо, месть. Обреченно сутулюсь, кладу руки на стол и обессиленно опускаю голову: мне тяжело дышать, мне страшно, мне хочется проснуться. Мама. Мама помоги мне.
— Мира?