Если можешь - беги

— Все может быть… Ну а если это и так, то что? Хочешь сказать, я ошибаюсь?

Теперь Фалеев уже не улыбался и не шутил. Его чуть навыкате глаза в упор смотрели на Каратова. «Быстро же он заводится, — отметил Гарц. — А этому москвичу — хоть бы что! Сидит с таким видом, словно бы его это ничуть не касается…»

— Что же вы предлагаете? — подчеркнуто вежливо спросил Каратов, обращаясь к Гарцу. — Мне — вдвое сократить свой флот, или Фалееву — вдвое его увеличить?

— Ни то, ни другое, Саша.

Ого! Это было что-то интересное. Каратов откинулся в кресле, приготовился слушать, даже ногу за ногу заложил, — ни дать, ни взять американский бизнесмен на деловых переговорах. «Да ты хотя бы пару фраз по-английски сможешь связать?» — подумал Фалеев с неприязнью. Уточняем: да, смог бы. Каратов довольно бегло говорил по-английски, и это весьма облегчило ему общение с американцами там, в Сиэтле, куда он летал договариваться о рыбопромысловых судах по бербоут-чартеру.

— Что же вы предлагаете, Борис Моисеевич? — повторил Каратов.

— А вот что, — Гарц выдержал значительную паузу. — Я предлагаю тебе, Саша, серьезно подумать о будущем твоей фирмы.

— То есть?

— Пойми меня правильно… Наш губернатор — человек пришлый, и попал на остров, можно сказать, случайно. Сколько он еще здесь пробудет? Ну — год, ну два… И все! Потом он уедет к себе в Белокаменную, а мы, сахалинцы, останемся здесь, на острове. Ведь бежать-то нам — некуда!.. Понимаешь, что я имею в виду?

— Ну, предположим, — брови у Каратова сошлись на переносице. («А мальчик-то — нервничает!» — тотчас же отметил Гарц.) — Что вы хотите?

— Только одного: чтобы мы не мешали друг другу, — мягко сказал Гарц. — И чтобы мы в конце концов друг друга поняли.

Наступила долгая пауза.

— По-вашему, понять — значит, поделиться квотами. Так, Борис Моисеевич?

— Мы хотели бы не мешать друг другу, — уточнил Гарц. — Извини, но ты залезаешь местным рыбакам в карман. Надо быть немножко скромней, Саша!.. Кстати, извини за вопрос… Ты сколько уже на острове живешь?

— Это имеет какое-то значение?

— Ну как тебе сказать?.. — неожиданно голос у Гарца подернулся легкой грустью. — Вот я здесь с рождения живу. И эти места для себя родными считаю. В отличие от тех, кто приезжает сюда на сезон, другой — на заработки — и возвращается на материк, так ни черта и не поняв, что это за остров и какие здесь люди живут. Так-то, Саша!

Трое сидели молча. Каждый думал о своем.

Гарц вспомнил, как несколько дней назад ему позвонил давнишний знакомый — Малюгин, и предложил встретиться в каком-нибудь «неброском месте». Когда-то они оба работали на судах, принадлежавших Корсаковской базе океанического рыболовства, ходили в моря, потом их дороги разошлись. Гарц подался освобожденным профсоюзным деятелем в бассейновый комитет моряков, а Малюгин неожиданно исчез с горизонта и появился на Сахалине лишь в конце восьмидесятых, причем совершенно в неожиданном качестве. Бывшийстарпом за эти годы дослужился до звания капитана органов госбезопасности… Изредка они встречались, однако дальше привычного — «как жена, как дети?» — разговор не заходил.

И вот эта встреча в привокзальном кафе… Они с час просидели за пивом с кетовыми брюшками. Судя по вопросам, которые задавал Малюгин, Гарц догадался: встреча имеет для его приятеля вполне определенный смысл. Малюгин расспрашивал Гарца о конъюнктуре, сложившейся на сахалинском рыбопромысловом рынке, интересовался недавно введенными льготами для предприятий-экспортеров, расспрашивал о взаимоотношениях между местными предпринимателями и приезжими.

«А знаешь, Боря, я кое-что слышал об этом Каратове, — сказал Малюгин. — На твоем месте, я бы присмотрелся к нему повнимательней.» «В каком смысле — присмотрелся? — не понял Гарц. — Этот москвич и без того у меня поперек горла стоит!» «Вот я и говорю, Боря: присмотрись к нему, жа повнимательней, — настаивал Малюгин. — Пригласи его к себе в офис, посиди с ним, коньячку выпей… Ну а о чем говорить, я думаю, ты и без меня догадаешься». И поглядел на приятеля столь выразительным взглядом, что тот понял: встречи с Каратовым не избежать.

Кажется, дружеской беседы за столом так и не получилось. Ну что ж, Каратова можно понять… А кто захочет понять его, коренного сахалинца? Нет, уж если браться за дело, то всерьез. И реверансы здесь неуместны.

— Мне кажется, наш разговор затягивается, — сказал Гарц. Его пальцы чуть слышно постукивали по сигаретной пачке.

— А что бы вы хотели услышать от меня, Борис Моисеевич? — как ни в чем не бывало спросил Каратов. — Ах, да! Вас интересует, сколько лет я живу на Сахалине? Должен вас разочаровать: немного. Года два.

— И однако же, твоя фирма уже многое успела сделать!

— И кстати, со многими перессориться, — снова ввернул Фалеев.

— Может быть. Хотя лично мне это так не кажется, — все так же вежливо отвечал Каратов. — Что же касается вашего, гм… предложения, Борис Моисеевич… Извините, но в бизнесе я никогда и ни с кем не делюсь. Всего хорошего!

Каратов вышел из комнаты. А Гарц с Фалеевым продолжали сидеть, обдумывая только что услышанное.