Если можешь - беги

— Идем, — сказал Шитов, и повернулся к жене. — Иди, оформляйся…

Сын полковника вышел из машины, любезно открыл заднюю дверцу и галантно подал Ирине руку.

— Я — к нотариусу, а ты пока пересчитай деньги, — сказала Ирина.

— Правильно, — подмигнул ей полковник. — Деньги — счет любят, — вынул из «бардачка» газетный пакет, подал его Шитову: — Здесь ровно, как уговаривались.

Шитов никогда раньше не видел столько денег сразу, однако никакого волнения сейчас не испытывал. Добросовестно пересчитал пачки новеньких купюр, и пальцы у него, представьте, ни разу не задрожали. Вот разве что — было грустно немного… Вот эта пачка — новенький японский телевизор, которые они оставляют в квартире. А вот эта — недавно купленный холодильник, который они тоже с собой не заберут… И снова деньги, и опять вещи, привычные и родные. И еще, и еще … Шитов считал, а полковник снисходительно поглядывал на него через плечо. За квартиру покупатель был уже спокоен.

— Все правильно? — спросил он, едва лишь Шитов закончил подсчет.

— Все правильно, — отозвался тот. — Ну а оформление, как мы и договаривались, за ваш счет.

— Да, конечно.

Ирина появилась минут через двадцать. Вслед за ней шел сын полковника и торжественно нес документы.

— У нас — все, — сказала Ирина. — А как у тебя, Женя?

— Полный порядок.

Полковник мельком взглянул на документы, передал папку сыну, спросил:

— Уезжать, вы говорили, сегодня будете?

— Да, прямо сейчас. Только вот соберемся… Но это, в принципе, быстро. — Шитов достал из кармана ключ, протянул его полковнику. — Вот, пожалуйста. Часа в четыре можете приходить. Мы уже уедем.

— Нет, я вас, конечно, не тороплю…

— Ничего, не волнуйтесь. Все нормально, — успокоил Шитов. — Мы уже и билеты взяли. На автобус.

— Паромом, значит, решили ехать?

— Ну да…

«Жигуленок» тронулся с места. Сидевший в «Волге» завел двигатель и рванул к «Аэлите». И уже совсем скоро Кван говорил кому-то по телефону:

— Егор? Это я, Кван… Нужно пару ребят попроворней. Нет, мои не смогут… Что за спешка? Проблемы, Егор, проблемы!

…Через час, с двумя сумками и гитарой в чехле, Шитовы уже ехали в Холмск.

А еще через час к ним в квартиру позвонили.

Дверь открыл сын полковника.

— Вам кого?

На пороге стоял какой-то парень с жестким, скуластым лицом. Глаза у незнакомца были холодными и выжидающими.

— Извини, земляк, мне бы Женю…

— Какого Женю?

— Как это — какого? Да который здесь живет!

Сын полковника снисходительно хмыкнул:

— Не живет. Жил! Как раз сегодня и уехал. Совсем. И часа не прошло.

— Да ты что! — Парень вздохнул, словно бы потерял лучшего друга. — В аэропорт поехал?

— Нет, на паром…

Что же ты натворил, сын полковника!

Жена ушла из-за стола первой. В маленькой комнате, где им постелили, вынула из сумки пакет с деньгами, придавила его подушкой. Не раздеваясь, легла поверх покрывала. Уснула мгновенно. А Шитов все сидел на кухне вместе с Сазоновым-старшим, пил водку — и говорил, говорил… Шитов чувствовал, что никогда больше не вернется на Сахалин, никогда больше не будет сидеть с братом погибшего друга за одним столом, и потому напоследок ему хотелось крепко напиться.

— Жаль братишку, — говорил Сазонов, то и дело прищуриваясь и придавливая веками невольные слезы. — Он ведь младше меня был… А вот видишь, что получилось? Он — умер, а я — живу… — Брат опять налил до краев, поднял свой стакан. — Давай. Выпьем. За Юрку.

— За Юрку…

Шитов поелозил глазами по столу, ухватил ломоть кетового балыка, зажевал им очередную порцию водки. Сазонов вышел из кухни и через минуту вернулся, держа в руках тоненькую книжечку Юркиных стихов.

— Мать прямо на тебя молится, Женя, что помог Юркину книжку напечатать, — сказал он. Шитов молча кивнул в ответ. Говорить ему сейчас не хотелось.

Два года назад, в годовщину Юркиной смерти, Шитов приехал в Холмск. Один. Посидел у друга на могиле, помянул как мог. Потом зашел к Сазоновым, взял Юркины стихи. А назавтра, вернувшись в Южный, отправился в местное издательство.

— Какой сборник! О чем ты, Женя, говоришь? — редактор из молодых, и сам неплохой поэт, наскоро перебрал стопку измятых листков. — Нашим-то, местным «классикам», бумаги не хватает, а ты хочешь, гм… начинающего издать.

— Юрка — не начинающий, — возразил Шитов. — Все, что он начинал, завершилось вместе с ним. И мы должны…

— Лично я ничего не должен, — прозвучал ответ. — Да и стихи у него, надо прямо сказать, не ахти… Я не прав?

Шитов молча собрал листки и пошел к двери.

— Постой, Женя, не торопись, — вид у редактора был смущенный. — Давай сделаем так. Ты пока готовь рукопись и сдавай ее в издательство. Ну и в писательскую организацию отнеси. Если дадут хорошую рецензию — что ж, мы, может, и напечатаем. Ну а если нет, то… извини. У нас вон их сколько, авторов, своей очереди ждут, — и показал на шкаф, и в самом деле чуть не полностью набитый рукописями.