Если я умру завтра

— Соси! — прорычал Кирилл и присел на корточки, наблюдать за процессом.

Член задергался, выплевывая семя ей в рот. Привычный солоноватый привкус коснулся неба. Она закрыла глаза…

— Наелась? — он ухмыльнулся, довольный увиденным, — Я же говорил, что стану кормить тебя через силу!

Она вернулась в спальню, приняла душ, пытаясь смыть с себя, прогнать из памяти очередной мучительный эпизод. Всегда считая его дом лишь временным пристанищем, Эля стремилась оборудовать комнату согласно своим представлениям об уюте. Он шел навстречу её пожеланиям!

Эта спальня, этот маленький мир, внутри его большого дома, позволял ей чувствовать себя в безопасности. Одно лишь тревожило! Её просьбы снабдить замком межкомнатную дверь всегда получали отказ.

— Почему? — не унималась Эля, упрямо требуя своего.

Пока однажды, пробудившись среди ночи, не увидела его, сидящим на диване. Размытые очертания мужского силуэта на фоне лунного полотна лишили ее дара речи. Эля протерла глаза, надеясь, что это — лишь сон.

— Кирилл? — хриплым спросонья голосом позвала девушка.

Он не ответил, но, очевидно услышав её, наклонился вперед и встал. Она испуганно задрожала, пытаясь нащупать в темноте выключатель. Он повернулся и вышел, так и не объяснив причин своего ночного вторжения.

Чувство мнимой безопасности покинуло пределы ее спальни. Своим безмолвным присутствием он будто говорил ей, что каждый закуток, каждый угол в этом доме принадлежит ему.

Теперь, зная о ночных визитах, Эля подолгу ворочалась в постели, выдумывая способы заблокировать дверь, пряча под подушкой любые предметы самообороны. И забывалась тревожным сном лишь под утро. Сжимая в ладони металлическую шпильку, она гадала, кто притаился за ее спиной — зверь, или человек?

Глава 13

— Выходит, ты следил за мной? — спросила она.

Вадим виновато коснулся пальцем переносицы:

— Ну, это громко сказано. Пытался, по крайней мере. Я вычислил, где он бывает чаще всего. Пока разрабатывал план, появилась ты, и все изменилось.

Он улыбнулся, как будто воскрешая в памяти момент её появления.

— Что изменилось? — уточнила Эля.

— Я изменился! — он встал, прошелся по кухне, — Я хотел отомстить ему, понимаешь? Я был уверен, что это он убил Альку!

Эта фраза, точно выстрел, ударила в цель. Эля опустила глаза. Те немногочисленные крупицы информации, что ей удалось раздобыть, подтверждали его гипотезу. Вадим замер. Тяжелый взгляд скользнул по ней. Он отвернулся, как будто стыдясь собственной слабости.

— Сначала я собирался…

Он замолчал, раздумывая над тем, стоит ли разоблачать перед ней свои нелепые, бездарные планы. Однако его молчание Эля расценила по-своему! В застывшей фигуре, в напряженных плечах ей почудилось раскаяние. Как будто недосказанная им фраза имела совсем нежелательное для нее продолжение.

— Я собирался тебя похитить! — усмехнулся Вадик. — Хотел забрать у него. А потом ты сама пришла ко мне в руки.

Он обернулся к ней, своей улыбкой рассеивая напрасные подозрения.

— Вообще-то, это ты ко мне пришел, — возразила Эля.

Ей вспомнился свет фар, ослепивший привыкшие к ночи глаза. Его осторожное «эй», что так сильно взбесило её! Его тяжелая куртка, что сковала усталые плечи, и крепкая спина, в тени которой ей захотелось остаться.

— Ну, может и так, — усмехнулся Вадим, вспоминая силуэт её фигуры на краю пропасти. И отчаяние, охватившее его в тот миг. Он вдруг подумал, что прыгнет за ней! Если уж не спасти, то хотя бы отправиться следом. Ведь исчезнув, она лишит его жизнь вновь обретенного смысла.

— Было бы логично попросить за тебя выкуп! — усмехнулся он.

— Ах, вот в чем состоит твой план? — упрекнула Эля.

— Расскажи мне, — коротко бросил Вадим. — Почему ты решила спрыгнуть?

Она сглотнула подступивший к горлу ком и поднялась. Теперь, когда они оба оказались связаны общей правдой, рассказать ему все показалось ей правильным. Но язык, непокорный голосу разума, окаменел, стыдясь и не желая обнажать перед ним свои раны.

— Я лучше покажу…

Сказав это, она повернулась спиной, и, помедлив секунду, ухватила за полы мужскую рубашку. Затем расшнуровала брюки. Вслед за ними к ее ногам упали и трусики. Собранные на затылке волосы открывали взору плечи и спину.

«Он не захочет меня! Он прогонит», — думала Эля, чувствуя на себе его обжигающий взгляд.

Вадим молчал, зачарованно наблюдая за тем, как она медленно снимает одежду. Тонкая, как ветка весенней вербы, фигура девушки, изгибалась, открывая его взору все новые соблазнительные округлости. В паху в тот же миг пробудилось с таким трудом усмиренное желание! Оно не исчезло, когда, смущенная его любопытством, Эля расправила плечи.

«Я убью его!», — подумал Вадим, касаясь шелковой кожи. Её спина, как будто набросок неумелого художника, была исполосована шрамами. Они множились, словно насечки, покрывая лопатки, крохотными осколками рассыпаясь по хрупким плечам.

От его прикосновения по телу Эли пробежали мурашки. Она вздрогнула, ощущая, как пальцы мужчины движутся вниз. Туда, где, украшая её поясницу, уродливым шрамом зияет клеймо.