Если я полюблю

Он слегка поскользнулся, но равновесие удержал. Джек стремительно побежал по забору к особняку. Достигнув здания, он быстро полез вверх по стене, богато украшенной лепниной и вычурными карнизами. Вскарабкавшись на самый верх, он оказался на крыше. Еще несколько торопливых шагов, и Джек влез в слуховое окно чердака.

— Чердак там совершенно пуст, — говорил Джек, когда они сообща искали самый безопасный путь проникнуть в дом. — Слуховые окна выходят на задний двор, так что пройдет немало времени, пока кто-нибудь заметит, что взломано окно.

Джек еще раз сказал спасибо сильному ветру, шум которого покрыл звон разбитого им стекла и стук открываемого окна.

Проскользнув на чердак, он перевел дух. Пока все шло как нельзя лучше.

— Но если забираться через чердак, — возразил Маркус, — тогда, для того чтобы попасть в библиотеку, придется пробираться через весь дом, а это очень опасно.

— Постараюсь проделать это как можно осторожнее, — успокоил его Джек.

Он уже приобрел кое-какой навык, поэтому двигался по дому тихо и аккуратно, почти на цыпочках, словно балетный танцовщик. Дорогу к библиотеке он помнил очень хорошо, к счастью, она обошлась без происшествий.

Но как только он вошел туда, у него как будто что-то оборвалось в животе. Комната была убрана и чиста. Ни одной бумаги, ни одного счета больше не лежало ни на столе, ни на полках.

Прислуга постаралась на совесть. А что, если это не прислуга? От этой мысли по спине Джека побежали мурашки. Найдет ли он теперь что-нибудь? Судя по всему, улики, если таковые хранились здесь, были тщательно уничтожены.

Оставалось лишь одно полотно Гольбейна. Больше здесь не на что было больше обращать внимание. Нужные им бумаги вполне могли храниться в тайнике за картиной, подделкой, как справедливо заметила Сара. Джек выкроил время для посещения Исторического общества. Вместе с лордом Форрестером он посетил картинную галерею общества, где и увидел на самом видном месте полотно великого художника, выставленное для всеобщего обозрения.

При дневном свете швы на стене были видны намного лучше. Джек принялся за поиски, как настойчиво ему советовала леди Филиппа, тайной панели или защелки.

Ощупывая пальцами швы, Джек заметил петли, уходившие в стену. Петли находились с внутренней стороны, значит, и тайная дверь открывалась не наружу, а внутрь. Напрасно они тогда изо всех сил тянули раму на себя, возможно, для того чтобы открыть тайник, достаточно было легкого толчка внутрь.

Но после нескольких минут напрасных усилий Джек вынужден был признать, что не все так просто. Он отошел на шаг назад и опять всмотрелся в картину. Она была точной копией той, что висела на стене в Историческом обществе. За исключением одной детали — рамы. И в той, и в этой картинах, с точки зрения Джека, совпадало все, они отличались только рамами.

Рама на картине в Историческом обществе была ровной, почти плоской. Современной, как выразился лорд Форрестер. Зато рама в особняке герцога была обильно украшена позолотой и резьбой. Джек стукнул себя ладонью по лбу, — какой же он глупец, так долго не замечать того, что было перед глазами.

Скрытый ключ или защелка должны быть на раме. Он начал ощупывать пальцами завитушки, периодически то нажимая на них, то пытаясь отодвинуть вбок. Поиски не затянулись.

Он нашел скрытую пружину.

Что-то щелкнуло, и картина поддалась. Джек затаил дыхание.

Не слишком глубокое пространство за картиной было все в пыли в отличие от недавно вычищенного до блеска кабинета. Кроме того, там было тесно, и такой крупный мужчина, как Джек, с трудом пролез внутрь. В потайной нише на полу стоял лишь небольшой деревянный ящик, покрытый толстым слоем пыли.

Джек осторожно поднял его. Судя по всему, ящика давно, очень давно не касалась человеческая рука.

Бережно поставив ящик на стол, Джек открыл его и увидел там бумаги. Сердце его радостно забилось.

Три или четыре письма.

Джек вынул первое попавшееся и развернул его. По первым же строчкам он с горечью понял — это совсем не то, что им нужно. Их писала женщина, и адресованы они были хозяину особняка, герцогу Парфорду.

Джек быстро открыл другое, третье. Все они были написаны одним и тем же почерком — женским и со множеством ошибок. Все они были адресованы Билли, а герцога Парфорда звали как раз Уильямом.

Это был секрет герцога Парфорда, уходивший корнями в далекие времена его юности, но не секрет графа де Лебона.

Джек аккуратно положил письма в карман — как знать, может, сэр Маркус захочет проверить их, не содержится ли в них какой-нибудь зашифрованной информации. Теперь надо было поставить ящик на место и закрыть тайник.

Увлекшись, Джек забыл об осторожности.

Он не только не услышал шум на дворе, пусть и еле слышный, но и прозевал, как кто-то подошел к дверям библиотеки. Он сидел на корточках, задвигая ящик в нишу, как вдруг позади него раздался удивленный вскрик. Обернувшись, он увидел мистера Пха.