Если бы смерть спала

Ясно, что Кремер вовсе не собирался ни о чем забывать, но, судя по всему, инспектор решил, что ему требуется все это переварить, поскольку за последние тридцать часов от него не было ни слуху ни духу.

Я не видел оснований, на которых Ален Грин мог бы возвратиться на место разворачивающихся событий. Джарелл, вероятно, тоже, ибо заявил, что Алена Грина больше не существует. Он растолковал своим домочадцам, в присутствии Корея Брайэма, кто я такой и для чего потребовалась вся эта комедия. Правда, он не стал прояснять до конца свои мотивы. Просто сказал, что ему потребовались услуги Ниро Вульфа в связи с неким вопросом, связанным с его бизнесом, а Вульф направил меня сюда собирать сведения. Еще Джарелл сообщил всем, что я больше не появлюсь в их доме, на что Вульф ему возразил. Я там обязательно появлюсь и останусь до тех пор, пока не поступят дальнейшие указания. Когда Джарелл спросил, для какой цели я вернусь, Вульф ответил: «Чтобы собирать факты». На вопрос Джарелла, какие именно факты, Вульф ответил: «Те, которые мне нужны». Джарелл понимал, что если сейчас он не пустит в свой дом меня, то в самое ближайшее время ему придется впустить туда Кремера, который непременно заинтересуется пропажей револьвера, а потому смирился.

Когда Вульф повесил трубку и отодвинул телефон в сторону, я попросил его написать список требующихся ему фактов.

– Черт побери, да я сам не знаю, что это за факты! – рявкнул он. – Просто я хочу, чтобы ты присутствовал там на случай, если что-то произойдет, а в твоем присутствии это более вероятно. Теперь, когда всем известно, кто ты такой, ты для них представляешь угрозу, действуешь им на нервы, по крайней мере одному из них, что может побудить злоумышленника к действиям.

Итак, за обедом в субботу собрались все домочадцы Джарелла. Когда выяснилось, кто я такой на самом деле, каждый отреагировал на эту новость в меру своих возможностей. Роджер Фут считал, что его предложение Вульфу поинтересоваться моим прошлым было блестящей шуткой, – он то и дело возвращался к этой теме. Трелла не только не увидела в этом ничего смешного, но и не желала видеть меня самого: не станет же она спрашивать у детектива, как он относится к бараньей ноге? Уимен как будто никак не прореагировал на мою метаморфозу. Сьюзен из кожи вон лезла, чтобы показать, что она, несмотря ни на что, считает меня человеческим существом. Во время коктейля в гостиной она первая подошла ко мне, когда я смешивал для Лоис «Кровавую Мэри», и сказала, что, наверное, все равно будет называть меня Аленом Грином.

– Боюсь, в моем мозгу не так много извилин, а в одной из них запечатлелось имя Ален Грин, неразрывно слившись с вами, так что ничего не поделаешь, – пояснила она, слегка улыбнувшись.

Я заверил дамочку, что для меня не имеет никакого значения то, как она меня будет называть, ведь обе фамилии начинаются с одной и той же буквы. Я не забыл ни о том, что Сьюзен вполне могла быть змеей, ни о том, что она протащила меня за собой на какой-то невидимой ниточке через полкомнаты. Такое больше не повторялось, но и одного раза было вполне достаточно. Я был несколько удивлен тем, что они с Уименом продолжают оставаться в этом доме после того, как Джарелл в присутствии свидетелей обвинил невестку в краже револьвера.

Я думал, что после обеда все, по обыкновению, сядут за бридж, но на сей раз игра не состоялась. У Джарелла с Треллой были билеты на какое-то шоу, у Уимена и Сьюзен – на другое. Нора Кент ушла неизвестно куда, Роджер Фут предложил перекинуться в кункен, но не дольше часа, пояснив, что хочет пораньше лечь спать, так как завтра ему нужно вставать в шесть и ехать в «Бельмонт». Я спросил зачем, зная, что по воскресеньям забегов на ипподроме нет, и он ответил, что должен взглянуть на лошадей. Отказавшись от кункена, я подошел к Лоис. Я не видел никакого смысла в том, чтобы торчать здесь целый вечер, поскольку на нервы было действовать некому, разве что Роджеру, да и тот собирался завалиться спать. Поэтому я сказал Лоис, что теперь, когда я сменил фамилию на прежнюю, у меня появилась возможность (а также желание) двинуть вместе с ней во «Фламинго».

Возможно, у девушки не было на тот вечер иных планов, или же они у нее были, но либо она сжалилась надо мной, либо я ее очаровал. Так или иначе, вечер мы провели вместе и домой вернулись около двух часов ночи.