Читаем Если бы мы были злодеями полностью

Если бы мы были злодеями

– Понятия не имею. И не знаю, сколько у тебя осталось времени, – ответил он и придержал меня за подбородок. – Стой смирно. – Он размазал кровь по моим щекам, лбу, груди и плечам, пробежался пальцами по волосам и взъерошил их. – Готово.

На долю секунды Джеймс застыл, уставившись на меня, и выражение его лица было одновременно каким-то вялым, испуганным и изумленным.

– Как я выгляжу?

– Мать твою, невероятно, – ответил он и подтолкнул меня к двери. – Давай.

Спотыкаясь, я выбрался из сарая, бросил последний взгляд на пляж и припустил к деревьям, чтобы выйти с другой стороны, ругаясь, когда острые камни и сосновые иглы впивались в мои босые ноги. Жутким было и то, что мы явились сюда в полночь, не имея внятного представления обо всех деталях постановки, и это тоже было неприятно. Я знал свои реплики, но едва ли мог предположить, сколько минут у меня осталось до того мгновения, когда я должен появиться в качестве призрака Банко. Ветка хлестнула меня по лицу. Удар был сильный, но я не обратил на боль внимания и продолжил карабкаться на холм, хватаясь за корни и траву. Лишняя царапина погоды не сделает, кроме того, я и так весь в крови. Липкая кожа замерзла в сыром ночном воздухе, и мое сердце снова заколотилось – отчасти из-за усилий, которые я приложил, чтобы подняться на холм, а потом спуститься по дорожке-лестнице, отчасти из-за малодушного страха пропустить свой выход.

Выяснилось, что я не опоздал. Теперь я шагал медленно и неуклюже, листья шуршали у меня под ногами, а зрители с беспокойством наблюдали за Джеймсом, который разговаривал с ведьмами. Я притаился под разлапистой хвойной веткой, острый сосновый аромат пробивался сквозь выдержанную вонь крови на моей коже.

Рен:

– «Чешется палец большой у меня;

Чую недоброе в воздухе я.

Кто бы у двери ни стукнул теперь,

Всякому гостю откроем мы дверь».

– «Что скажете, полуночные твари?

Чем заняты?» – Джеймс.

Девушки кружились в танце вокруг костра, их волосы были распущены и спутаны, зеленые водоросли приклеились к платьям. Порой какая-нибудь ведьма бросала в огонь горсть искрящейся пыли, и над пламенем поднималось облачко цветного дыма. Я ерзал в укрытии, ожидая выхода. Я был последним в череде видений, но как они вообще здесь проявятся? Я поискал в толпе зрителей своих знакомых, но было слишком темно, чтобы я мог разглядеть лица студентов и преподавателей. Наконец слева я заметил белокурую голову Колина, а свет от огня блеснул на медном локоне, который вроде бы принадлежал Гвендолин. И я не мог не спрашивать себя: где же все-таки Ричард?

Нечеловеческий, визгливый смех Рен вновь привлек мое внимание к сцене на пляже.

– «Спроси». – Мередит.

– «Скажи». – Рен.

– «Ответим». – Филиппа.

– «От нас ли хочешь слышать ты ответ,

Иль вызвать мы должны тебе своих

Владык и старших?» – Мередит.

Джеймс нетерпеливо:

– «Пусть: хочу их видеть!»

Девушки нестройно заголосили. Джеймс стоял и смотрел, задумчивый и неуверенный.

Мередит:

– «Кровь свиньи, что своих

Поросят сожрала,

Жир убийц проклятых

Лейте в пламя котла!»

Все:

– «Высший, низший, явись,

Перед ним покажись!»

Филиппа что-то бросила в огонь, и пламя костра громко загудело. Глубокий голос пророкотал над пляжем, словно рев разгневанного первобытного бога. Безусловно, это был Ричард.

– «МАКБЕТ! МАКБЕТ! МАКБЕТ! СТРАШИСЬ МАКДУФА…»

Ричарда нигде не было видно, но его голос грохотал со всех сторон настолько громко, что отдавался в костях. Джеймс был напуган не меньше меня или кого-либо другого и начал говорить, запинаясь:

– «Кто б ты ни был —

Спасибо за совет! Ты задрожать

Заставил сердце мне; скажи еще…»

Ричард прервал его: звук был подобен треску расходящейся земной коры, грохоту и дрожи землетрясения.

Ричард:

– «МАКБЕТ, МАКБЕТ, МАКБЕТ!

Будь тверд и настойчив! Противься судьбе!

Рожденный женою не страшен тебе!»

Джеймс, с вызовом:

– «Ну, если так – тогда живи, Макдуф!

Ричард:

– «Как лев, не тревожься