Если бы мы были злодеями

М. Л. Рио Если бы мы были злодеями

M. L. Rio

IF WE WERE VILLAINS

Печатается с разрешения литературных агентств

Dunow, Carlson & Lerne и Andrew Nurnberg

В оформлении издания использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com

© Design by Julia Lloyd

Copyright © 2017 by M.L.Rio

© Н.А. Болдырева, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2020

* * *

Акт I

Пролог

Я сижу, прикованный наручниками к столу, и думаю:

«Мне права не дано

Разоблачать перед тобою тайны

Тюрьмы моей; но если б мог я только

Поведать их – я растерзал бы дух твой!..

От ужаса твоя застыла б кровь!..

На голове, как иглы дикобраза

Твои б поднялись волосы, глаза же,

Сверкнув как звезды, вышли б из орбит!»[1]

Охранник стоит у двери, наблюдая за мной, как будто ожидает чего-то.

Входит Джозеф Колборн. Он начал седеть, ему почти пятьдесят, хотя я по-прежнему воспринимаю его как мужчину, которому за сорок. Удивительно каждые две недели наблюдать, как он постарел. И он стареет по чуть-чуть таким вот образом в течение десяти лет. Он садится напротив меня, скрещивает руки на груди и говорит:

– Оливер.

– Джо.

– Что ж, слушание по условно-досрочному прошло в твою пользу. Поздравляю.

– Я бы сказал «спасибо», если бы верил, что ты это всерьез.

Он отвечает натянутой тонкогубой улыбкой.

– Кстати, я не считаю, что ты должен здесь находиться.

– Но это вовсе не означает, что ты считаешь меня невиновным.

– Верно. – Он вздыхает и устало, как будто я утомляю его, смотрит на свои часы – те же самые, что он носил, когда мы познакомились.

– А зачем ты тут? – спрашиваю я. – Ужель по той же дежурной причине?

Его брови превращаются в ровную черную линию.

– Надо, мать его, говорить «неужели».

– Можно забрать парня из театра… или что-то вроде того, но…

Он фыркает – удивленно и одновременно раздраженно.

– Да, я полагаю.

– Ну? – спрашиваю я.

– Что ну?

– «Глядишь ты так печально! Если ты

Пришла с дурною вестью – все же мне

Скажи ее с улыбкой!»[2] – отвечаю я.

И, решившись наконец заслужить его раздражение, добавляю:

– Зачем ты тут? Ты должен был понять, что я ничего тебе не расскажу.

– Вообще-то, – возражает он, – по-моему, сейчас мне удастся заставить тебя передумать.

Я выпрямляюсь на стуле.

– Выкладывай.

– Я ухожу со службы. Продался, принял приглашение поработать в частной охране. Нужно думать об образовании детей.

Какое-то мгновение я просто молча пялюсь на него. Мне всегда казалось, что Колборна скорее убьют как старого свирепого пса, чем что он покинет кабинет шефа полиции.

– Интересно, – говорю я. – И как это должно меня убедить?

– Все, что ты скажешь мне после того, как выйдешь, будет сохранено в тайне.

– Тогда зачем беспокоиться?

Он снова вздыхает, на сей раз тяжело, и морщины на его лице становятся глубже.

– Оливер, меня больше не волнует твое наказание… Кто-то справедливо отбыл срок, а нам в нашей работе редко выпадает удача удовлетвориться хотя бы этим. Но я не хочу уйти на покой и последующие годы своей жизни провести, гадая, что в действительности случилось десять лет тому назад.

Сперва я помалкиваю. Мне нравится сама идея, но я ей не доверяю. Я оглядываюсь на серо-коричневые шлакоблоки, на крошечные черные видеокамеры, глядящие из каждого угла, на охранника с выпяченной нижней челюстью. Я закрываю глаза, глубоко вздыхаю и представляю себе свежесть весеннего Иллинойса. Каково это – выйти на улицу после того, как треть жизни ты задыхался в затхлой тюремной камере?

На выдохе я открываю глаза и обнаруживаю, что Колборн внимательно наблюдает за мной.

– Я не знаю, Джо, – говорю я. – Я выберусь отсюда… так или иначе. И я не хочу возвращаться. Думаю, лучше не будить спящую собаку.

Он жует нижнюю губу, пальцы беспокойно барабанят по столу.

Я хмурюсь в ответ.

– Почему для тебя это так важно?

Пальцы замирают.

– Скажи мне кое-что, Оливер, – спрашивает он, – ты когда-нибудь лежишь на койке в своей камере и таращишься в потолок? Наверное, в такие моменты ты спрашиваешь себя, как ты попал сюда, и не можешь уснуть, потому что все время прокручиваешь в голове тот самый день?