Если бы я был вампиром

— А, так тут все очень просто, — обрадовался я подходящей теме. — В современных любят делать хеппи-энды, а в старых предпочитали заканчивать плохо, для пущего страха.

— Да, наверно. В старых фильмах все как в жизни: никаких хеппи-эндов. Хорошо все кончается только в кино, а в жизни, увы... — грустно произнесла собеседница.

Я был немного удивлен. Только что была такая веселая, а тут вдруг задумалась. Как же быстро человек меняет настроение. А уж про девушек я вообще молчу.

— Вот и мой дом, — с сожалением и в то же время облегчением сказал я. — Спасибо, что подвезли.

— Да не за что, мне было интересно пообщаться. И я смотрю, что вы стесняетесь, так вы не стесняйтесь. Можете смело попросить у меня телефон, а впрочем, вот вам моя визитка. Может, еще свидимся. Ой! Как мило, наверное, хорошо рядом с парком жить. Гулять вечером по аллеям... Ладно, до свидания, я поехала, и кстати, милая шляпа.

— Пока... — с сожалением пробормотал я, захлопывая дверцу машины и придерживая рукой белую шляпу, которая, кстати, совершенно не шла к моей черной одежде.

Слегка переведя дух и судорожно вздохнув, я проводил задумчивым взглядом машину. В течение всей поездки я упорно боролся с собой. Я даже не сразу заметил, что руки у меня в крови. Оказывается, я так сильно сжимал кулаки, что ногтями расцарапал ладони.

Где же она была раньше? Месяца два назад... С другой стороны, все не так уж и плохо. Если не думать о десятке нависших надо мной проблемах, то можно даже позволить себе немного оптимизма. Когда-нибудь эта жажда должна пройти, и тогда я ей позвоню и мы куда-нибудь сходим. И с Ланой я, может быть, даже помирюсь. Станем добрыми соседями и друзьями.

Идя к подъезду, я фальшиво насвистывал слегка грустную мелодию и крутил в руках визитную карточку.

А вот в продуктовый магазин я опять забыл зайти, вспомнил я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, отправился к ближайшему магазину, находящемуся в соседнем доме.

Вообще-то все дворы Москвы весьма схожи между собой по грязности, захламленности и колориту, а-ля «свалка после субботника», когда все вроде убрано, но свалка остается свалкой. Наш двор ничем от других не отличался, разве что трубы из земли торчат диаметром эдак под два метра. Вот между этими трубами я и пробирался к заветной цели в виде хиреющего магазинчика местного алкашного масштаба. Все бы хорошо, но я умудрился порвать новые брюки (ну относительно новые) о торчащий из земли то ли осколок ракеты, то ли остаток зарытой детской игрушки.

Ругаясь на чем свет стоит, я все же добрался до магазина, выдал стоящей возле входа алкашне мзду в виде рубля якобы на хлеб и открыл-таки обклеенную рекламой памперсов дверь. С ходу в полуосвещенном помещении бросалась в глаза грязь на стенах, потолке и витрине. Кстати, о витрине, на пыльной полке не было ничего кроме трех сортов пива и водки.

Но грязным все это казалось лишь с первого взгляда, со второго оказалось, что все еще грязнее, а уж с третьего... такой дыры я еще ни разу не видел. А еще меня просто убила продавщица — дородная дама весом раза в три тяжелее меня с настолько отсутствующим выражением лица, что я ее сперва чуть не принял за манекен. Ну и дыра!

Последние слова я произнес вслух, да еще с таким чувством, что продавщица подняла на меня мутный взгляд и сплюнула под ноги.

— Чё нада?

Ну и голосок, как будто в гонг ударили кувалдой.

— Мне бы батон хлеба и еще что-нибудь съестное.

— Ну-ну. Есть сухарики: это тебе и хлеб, и съестное.

— А мы с вами на брудершафт не пили.

— Чё?!

Какой полный, красочный и богатейший словарь, однако.

— Да это я так... мысли вслух. Давайте ваши сухари и пиво, скажем, «Балтику» третью. В трех экземплярах и того и другого.

— В авоську, али в руках потащишь? — произнесла дама, доставая из-под прилавка три бутылки и пару пакетов сухарей. — Последние два.

Раздражает она меня. Как-то неуютно тут вообще.

— Ну, давайте, и в пакет все, — сказал я, кидая на прилавок свою последнюю сотню.

Едва глянув на то, как продавщица достает из замусоленного кармана гору мелочи, я поспешил ее обрадовать, что сдачи мне не надо. Тут к прилавку подскочил какой-то алкоголик с невероятно красным носом и радостно возопил, что, дескать, не стоит волноваться — он сдачу возьмет. Я благосклонно кивнул и гордо удалился через дверь, обклеенную с этой стороны рекламой какого-то средства от тараканов с все объясняющим названием «Маша». Великолепное название для средства от тараканов. Воображение сразу рисует эту самую Машу, бегущую по квартире за тараканами со свернутой газеткой.

Выйдя из магазина, я обнаружил, что алкаши куда-то благополучно отчалили. Так что, не считая меня, на улице больше никого и не было. Не успел я отойти на пару десятков метров от магазина, как дверь распахнулась и из нее выскочила дородная продавщица.

— Мужику тому плохо стало! – прокричала она. — Вы не поможете?

Руки у нее тряслись так сильно, что я заметил это даже с расстояния в десяток шагов. Неужели она за какого-то алкаша волнуется?

— Конечно, — недолго думая ответил я. — Пойдемте.