Если бы…

– Что случилось, что случилось? Дырку в Вас проделали, вот что случилось. Но, Вы не волнуйтесь, мы ее уже того, зашили, в общем.– Врач снова широко улыбнулся. Сергею пришла мысль, не приходится ли веселый доктор каким-нибудь дальним родственником Вовану.

Осмотрев пациента, доктор остался, вполне доволен.

– Вам, молодой человек, удивительно повезло. Вот буквально сантиметр вправо или сантиметр влево и все могло быть очень-очень печально. В общем, через какое-то время, будете как новенький. Там Ваши друзья дожидаются. Вы как, готовы к аудиенции? Или их того, попросить позже зайти? Вы на правах больного можете и покапризничать! Я вам как врач говорю.– Доктор рассмеялся.

«Ну, точно, Вован номер два». Сергей попытался улыбнуться, симпатичному доктору. Но сухие, потрескавшиеся губы отказывались растягиваться в улыбку.

Неожиданно посерьезнев, доктор сказал, уже как обычный врач, а не шутник и балагур, случайно нацепивший белый халат и изображающий из себя врача.

– Так. Друзей я ваших пущу, потому, что они очень волнуются и надоели мне уже хуже горькой редьки. Но вам переутомляться нельзя. Запоминайте: они говорят – вы молчите, не приподниматься, не вставать, не садиться, с боку на бок не вертеться. Полный покой. Вашим друзьям и коллегам даю десять минут. Все ясно?

Сергей слышал, как за дверью доктор инструктирует его друзей, наверное, кого-то из бригады. Строгим голосом говорит им, что-то, видимо объясняет правила посещения больных, в которых, по его словам, проделана дырка. Сергей пока не мог вспомнить, что произошло. Что еще за дырка такая. Но подробно расспрашивать врача у него не было сил, пока это было не важно.

Очень осторожно ступая по покрытому линолеумом полу, в палату зашли Николаич, Саня Белов и Паша Головин. Тихо, почти на цыпочках, запуганные врачом, подошли они к кровати больного и встали на некотором расстоянии.

– Смотри-ка, а он и правда, живой! И глаза открыты и дышит.– Тихонько заржал Паша. Все трое посетителей выглядели настолько искренне счастливыми, что Сергей даже растрогался.

– Здорово мужики!– просипел он, забыв запрет врача.

– И даже разговаривает!– не унимался Пашка.– Серега, брат, ну ты нас напугал!

– Что случилось?– спросил Сергей. Все трое переглянулись, не зная можно ли ответить на заданный вопрос и, не повредит ли это больному. Таких инструкций строгий доктор не дал. Николаич покашлял, пытаясь потянуть время:

– Ты ничего не помнишь, Сереж?

Сергей слегка мотнул головой.

– Ну, в общем, тут такое дело. Зима он…– Николаич замолчал, увидев, как напряглось лицо Сергея. При упоминании о Зиме он начал смутно, что-то вспоминать. Но пока все было очень расплывчатым. Зима на своей кровати. У него совершенно безумный, лишенный всего человеческого взгляд. И еще у него ружье Николаича. Он пытается приставить его к горлу. Хочет выстрелить. А потом звук выстрела.

Сергей смотрел на Николаича, на ребят. Он не мог понять, почему они молчат. Почему выглядят такими смущенными и даже испуганными. Может Зима застрелился?

– От него жена ушла. Ну вот, он и слетел с катушек.– Сказал Николаич.

– Он застрелился?– чуть слышно задал вопрос Сергей. Он очень устал. Глаза у него начали закрываться, и он так и не узнал, что случилось с Зимой. Но сейчас ему было все равно, он снова провалился в черноту.

Вечером они снова зашли навестить Сергея. На этот раз, что бы попрощаться. Врач сказал, что из Москвы в Среднеколымск должны прислать за Сергеем самолет. Какой-то мужик, видимо большой начальник, то ли родственник, то ли друг Сергея, договорился с военной медслужбой. Поэтому с утра его на вертолете переправят туда.

Прощание получилось немного грустным. Не так должно все было быть. Если бы ничего не произошло, за день или два до отъезда накрыли бы они у себя в лагере большую «поляну». Выпили, поговорили по душам напоследок, повспоминали бы забавные случаи, произошедшие за долгие девять месяцев, которые они провели вместе. Но вышло не так. И поэтому всем было жаль, как будто недополучили они чего-то хорошего и важного, что осталось бы в их памяти на всю оставшуюся жизнь, одним из тех воспоминаний, которые потом вызывают улыбку, и, забыв все трудности и невзгоды, через которые пришлось пройти, думаешь, вот было время!

Обменялись адресами. Пора было уходить. Ребятам рано утром нужно было возвращаться в лагерь.

Сергей к этому времени уже вспомнил, может без лишних подробностей, но вспомнил, что произошло.

– А что с Зимой будет?– спросил он. Николаич пожал плечами.

– Посадят. А что с ним может быть, если он тебя, чуть на тот свет не отправил.

Сергей задумчиво смотрел, куда-то мимо него.

– Да он пьяный был. Не соображал, что делает. Не хотел он…– сказал Сергей.

Лицо Николаича стало суровым.

– Он тоже все твердил, что не хотел. Хотел, не хотел это ничего не меняет. Он человека чуть не убил. А если он в следующий раз напьется и убьет кого-нибудь? Что тогда?

Сергей упрямо повторил:

– Он не хотел. Ты же знаешь, он не такой.

Николаич махнул рукой, не хотел спорить перед расставанием. Паша, что бы разрядить обстановку сказал: