Если бы…

Он чувствовал смущение. Он не знал, что будет дальше, не знал как себя с ней вести. Он был весь в ее власти. Выросший в деревне Филимон, никогда не отличался стеснительностью или застенчивостью. Он, если этого требовали обстоятельства, мог вести себя нагло, даже по-хамски. Но рядом с ней он чувствовал себя робким подростком, который с замиранием сердца боится и жаждет в первый раз поцеловать девушку и ни как не может, решиться, это сделать. Мнется и краснеет и выглядит в глазах этой самой девушки глупым и смешным. Он ничего не мог с собой поделать. Он ругал себя и злился. «Да будь ты мужиком, идиот!». Но ничего не помогало. Он все еще боялся ее. Не так как раньше, теперь он боялся ее разочаровать. Ему казалось, что сейчас она посмотрит на него, и поймет, что в нем нет ничего особенного. Что он не стоит ее внимания. Ему казалось, что вот-вот она скажет: «Извини, Дима, я ошиблась. Ты хороший, но мне ты не нужен». Но вместо этого она взяла его за руку и, посмотрев ему в глаза сказала:

– Я, конечно, понимаю, что приличные женщины такого не говорят. Но, видимо, я ужасно не приличная. Может быть, ты не будешь искать жилье, а поедешь к нам?– в ее глазах плясали веселые искорки. Ее ужасно забавляло его смущение, написанное у него на лице. На суровом лице грозного полковника, приводящего в трепет своих подчиненных и своих врагов, эта юношеская робость выглядела необыкновенно трогательно. Вере хотелось погладить его по голове и затем, прижав к себе эту бестолковую голову, сказать, что не нужно ее бояться. Что он такой замечательный, он ее герой, и, что он вернул ее к жизни, и что ему нужно гордиться собой, а не смущаться, неуверенно переминаясь перед ней, как школьник, не выучивший урок, мнется перед строгой учительницей.

Услышав ее слова Филимон чуть не задохнулся. Этого не может быть. Не может быть, что бы она всерьез хотела быть с ним. Это все происходит не на самом деле. Это все сон. Сейчас он проснется у себя на тренировочной базе, или в душной комнате полуразрушенного дома в сирийском городке, или у себя в деревне. В общем где угодно, только не рядом с ней.

– Дима! Ты поедешь со мной?– прикосновение ее руки вернуло его мечущиеся мысли к реальности. – Если, конечно, ты не против.

– Я не против.– Хриплым от волнения голосом сказал он и улыбнулся. Он притянул ее к себе и зарылся лицом ее волосы.– Я не против. Я больше всего хочу этого. Пока ты сама не скажешь, что я солдафон и бесчувственный истукан, и только порчу тебе жизнь.

Вера засмеялась.

– Те, кто так говорил, не знали тебя. Ты замечательный.

В такси он держал ее руку в своей. Сердце его все еще замирало и прыгало как сумасшедшее.

– А ребята, что скажут?– спросил Филимон, имея в виду, как отреагируют на его появление в их доме Сеня с Алешей. Этот вопрос его тоже сильно волновал и смущал. Они были сыновьями его друга, и ему очень не хотелось быть в их глазах предателем.

Вера улыбнулась.

– Они обрадуются, не волнуйся. Во-первых, он любят тебя и ужасно волновались, когда ты лежал в госпитале. А, во-вторых…– она лукаво посмотрела на него.– Недавно они спросили, что со мной происходит. Они заметили, что что-то изменилось. Мы сидели за столом, и они оба хитро на меня поглядывали и улыбались. А потом Сенька не выдержал и спросил: «Мам, у тебя произошло, что-то очень хорошее? Ты как будто расцвела и стала веселая. Как раньше». А потом он засмущался, вот как ты сейчас!

Вера засмеялась, глядя как бедный Филимон даже немного покраснел от смущения.

– А я сказала, что, кажется, я влюбилась. А они сразу спросили: «Дядя Филимон?». И лица у них были радостные и немного удивленные. И я сказала «Да».

Он наклонился к ней и поцеловал очень долгим и очень нежным поцелуем, наплевав на таксиста и на свой страх и смущение. Он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Он, наконец, поверил, что все возможно. И, что может быть, они действительно будут вместе. Ведь бывает же, что в жизни случается, что-то очень хорошее.

А Вера смотрела на него тем взглядом, о котором он раньше даже и мечтать не мог. И Филимон готов был умереть за один этот взгляд. Потому, что он чувствовал, что прожил эту жизнь не зря, если любимая женщина так на него смотрит.

– Знаешь, никогда нельзя сказать, что будет дальше, что нас ждет. Жизнь может измениться в один миг. И теперь я поняла, что нужно говорить о том, что чувствуешь каждый день, пока есть такая возможность. Не откладывая на потом. – Вера нежно провела рукой по его щеке. – Я хочу сказать тебе спасибо, за то, что благодаря тебе я снова почувствовала себя живой. И еще я хочу сказать, что люблю тебя и хочу быть с тобой все то время, которое нам отпущено.

Спустя два месяца отважный полковник Филимонов, с замирающим от страха сердцем сделал Вере предложение.