«Если», 2004 № 08

— Это замечательно, — Збышек почувствовал, как алкоголь ударил ему в голову. — Однако какое отношение к этому имеет мой отец?

Трачук молчал, словно решая, стоит ли продолжать разговор.

— Ваш отец погиб не от несчастного случая, — наконец тихо сказал он. — Причиной аварии была страшная перегрузка лифта. На кабину рухнула неизвестно откуда взявшаяся огромная масса воды. Рогочки наверняка вам это рассказал.

Збышек уже хотел было спросить, как Трачук узнал о визите Рогочки, но передумал.

— Мы проверили кабину. В ней нет никаких кранов или скрытых резервуаров, — продолжил гость. — Короче говоря, чудо. Более того, физико-химические исследования показали: вода эта взята из Вислы.

— Вы хотите сказать, что кто-то силой воли перенес пару ведер воды из реки в лифт и таким способом убил моего отца.

— Гораздо больше, чем пару ведер, однако, в принципе, все было именно так.

Страха или восхищения Збышек не ощущал. Его просто слегка злило, что смерть отца пытаются объяснить именно таким образом.

— Следующий феномен — сам Рогочки, — Трачук гнул свое. — Он не мог уцелеть. И почему ваш отец не хотел быть узнанным? Он для этого даже прикинулся калекой. Ну и последний факт, может быть, решающий: Рольняк и ваш отец неплохо друг друга знали.

Он замолчал, похоже, ожидая, как Збышек отреагирует на его слова. А тому ничего не приходило в голову. Облизнув пересохшие губы, он сказал:

— Отец при мне никогда этого имени не упоминал.

Трачук опустил ладонь на принесенную с собой папку.

— В 1955 году они оба были задержаны возле деревни Сьешев в Нижней Силезии за беспокойство, причиненное местным жителям. В конечном итоге Рольняка и вашего отца это просто спасло, поскольку крестьяне, кажется, собирались поднять их на вилы. — Он щелкнул по замку папки. — Люди кричали, что эти двое искали что-то в старом форте, а потом вызвали страшную бурю, уничтожившую их посевы. Если бы не милиция, толпа растерзала бы подозрительных типов, как шпионов или как колдунов, отправлявших свои дьявольские ритуалы.

— Что вы несете? — Збышек невольно повысил голос, однако Трачук ответил на это лишь ироничным взглядом.

— Годом позже форт стал частью российского полигона и вплоть до начала девяностых не считался территорией польского государства. Позднее, однако, Советы нас оставили, и благодаря весьма странному совпадению в местную общину были поданы два заявления об аренде форта. Первое от Яна Оршевского, а месяц спустя и от Рафала Рольняка. Любопытно, не так ли?

Молча забрав у Трачука стакан, Збышек плеснул ему и себе чистой водки.

— Ваш отец — человек инициативный и деятельный, но Рольняк был редким пронырой и обладал туго набитым кошельком. В тот момент, когда случилось несчастье, он, собственно, ехал для последнего разговора в министерстве.

— Вы работаете в отделе? — Збышек поставил стакан на ковер. — Так?

— Да, — Трачук выпил содержимое стакана, словно лимонад. — Благодаря этому мне удалось не допустить разглашения подробностей происшествия, но я не знаю, что обо всем этом думать. — Он открыл папку, показывая лежавший в ней сверху конверт. — Это письмо, написанное много лет назад вашим отцом своему приятелю.

Збышеку захотелось вырвать конверт из его рук.

— Откуда оно у вас?

— Его изъяли у вашего отца во время следствия в 1955 году и поместили в архив. Взявшись за это дело, я на него наткнулся. Возникает ощущение, что Ян Оршевский обладал слишком буйной фантазией. С возрастом она могла перерасти во что-то худшее, — Трачук закрыл папку. — В любом случае письмо останется у вас.

Не до конца понимая причину такого поступка своего гостя, Збышек тем не менее послушно забрал конверт.

— Если возникнут какие-то мысли, прошу мне позвонить.

К конверту добавилась визитка. Збышек прочитал адрес.

— Так вы из Варшавы, — протянул он. — И охота была вам тащиться в такую даль.

Трачук тяжело вздохнул.

— Иногда приходится.

Хлопнула дверь. Збышек некоторое время стоял, массируя виски, а когда это не помогло, не совсем понимая для чего, скорее, машинально двинулся в сторону ванной. На половине дороги он, однако, остановился и, стараясь сохранить равновесие, оперся руками о телевизор. На нем лежали фотографии с похорон. Пододвинув одну пальцем, Збышек наклонился, почти касаясь ее носом. Нет, он не ошибся. За спинами знакомых отца около старого надгробья стоял толстый мужчина в хорошо сшитом пальто.

* * *

По радио объявили, что сейчас десять утра. А у Збышека, державшего в руках конверт, было ощущение, что он все еще пребывает во сне. Взглянув в приоткрытое окно, он увидел плывущие по небу облака, а потом снова опустил взгляд на листы бумаги. О том, как давно это было написано, свидетельствовали пожелтевшие края бумаги.

«Дорогой Марк!

Когда мы виделись в последний раз, я обещал написать тебе о Тайне. Теперь, мне кажется, я нахожусь в шаге от разгадки и думаю, для этого наступило время.