«Если», 1999 № 04

Глазки Марка сузились. Он сделал несколько медленных шагов вперед, раздувая ноздри и бледнея на глазах. Потом, покосившись на Перса, нехорошо улыбнулся!

— Возьмите ее! — приказал он нагим женщинам. — Подготовьте ее к встрече с божеством.

— О, да! — прошипел Перс. — Как вы мудры, мой господин!

«Только Урда, раболепствуя перед властелином, способен в то же время смотреть на него сверху вниз! — подумала Афония, позволяя прислужницам Марка взять себя под руки. — А с этими безмозглыми потаскухами я сумею разобраться. Стоит мне заняться ими, и…»

Одна из них поддела ей подбородок острием тонкого кинжала, усыпанного драгоценностями, и она решила подчиниться без сопротивления.

— Остальным выйти вон! — приказал Марк. Довольно потирая руки, он повернулся к магу и начал шепотом совещаться с ним.

Малагирос крался по коридорам, дергая по пути все двери и не находя ни одной отпертой. Он очень сожалел, что лишился своих отмычек, но был рад, что у него остался факел: все волшебные светильники по какой-то причине погасли.

Он добрался до места, где коридор разветвлялся. Исследовав пыль на полу, он избрал направление, пользовавшееся, судя по наименьшему количеству следов, слабой популярностью, ибо это сулило надежду на незаметное исчезновение из подземелья.

Через некоторое время он попытался открыть очередную дверь, но и она оказалась запертой. Вдруг до него донеслись голоса. Он навалился на дверь всем своим весом, отчаянно дергая задвижку. Из-под его ладоней посыпалась ржавчина, и он понял, что дверь не заперта, а просто приржавела. Он усилил напор, и задвижка начала приподниматься, оглашая коридор противным скрежетом.

Голоса зазвучали ближе; Малагирос знал, что устроенный им шум не остался незамеченным. Он ударил дверь плечом и услышал стон петель. Наконец-то дверь поддалась.

Малагирос закрыл ее за собой и отбежал внутрь помещения, уповая на то, что проходящие по коридору не заметят в щели под дверью отблеск его факела. Оглянувшись на дверь, он успел услышать в глубине комнаты зловещий звук.

В самый последний момент Малагирос заметил летящее в него копье и упал на пол. Копье рассекло воздух у него над головой и воткнулось в перекладину, поддерживавшую потолок.

Окинув взглядом пусковой механизм, Малагирос задумался, зачем было устанавливать такой сложный самострел в пустой комнате. Здесь не было ничего, кроме старых потрескавшихся винных бочек.

Малагирос понял, что самострел был затеей предыдущего владельца. Видимо, тот неустанно боролся с вороватыми слугами. Беглец еще раз глянул на копье. У него был мощный стальной наконечник длиной в восемь дюймов, насаженный на семифутовое древко. Не слишком ли сурово? С другой стороны, владелец двухэтажного винного подвала просто обязан быть фанатиком.

Подойдя к копьеметательному механизму, он понял, что позади него тянется неизведанное пространство. Он просунул в отверстие факел и разглядел внизу помещение, заполненное, как ему показалось, каменными скамьями.

«Храм!» — восхищенно подумал он, сбросил вниз факел и с некоторым усилием пролез следом. Подобрав факел и подняв его над головой, он испытал разочарование: это был не храм, а мавзолей.

«Вот странная мысль — устроить мавзолей под домом!» — подумал он с содроганием. Однако, вспомнив привидения, охранявшие дворец снаружи, он еще раз сказал себе, что пришелец с Запада не из тех, кто опасается зла, сопровождающего духов.

Он стал озираться в поисках выхода. Обнаружив дверь, он поспешно направился к ней, но на полпути замер. Волосы встали дыбом. Малагирос не сомневался, что из одной могилы отчетливо донеслось:

— Ты поплатишься за это, подлец!

Марк Лициний злобно взирал на Афонию, которую подтащили к нему двое мускулистых подручных. Женщины, выведшие ее из тронного зала, опять сидели по сторонам от своего господина и с ненавистью поглядывали на пленницу, потирая ушибы.

«Напрасно они отложили нож», — подумала Афония.

Она стояла с распущенными волосами, спускавшимися до самого пояса и прикрывавшими ее не хуже вуали. Волосы сияли в свете факелов. С нее содрали одежду, заменив ее чем-то бесформенным, доходившим до бедер и сплетенным из цепочек с магическими амулетами, оказавшимися в точности у энергетических точек на теле. Замысел состоял в том, чтобы добиться от женщины покорности, выкачать из нее все силы. Впрочем, теперь никакое волшебство не действовало: Афония отбивалась, лягалась, даже пыталась укусить державших ее верзил.