Эшелон сумрака

Веста сидела молча, хмурясь и вглядываясь в ищущую пятна крови на простыне служанку. Не найдя, обе уставились на меня с осуждением. Я же отобрала у поварихи полотенце, укуталась им прямо в воде, а после шагнула из ванны, уже выглядывая второе и обдумывая путь до ширмы.

Однако выжать полотенце мне не дали – Оушен без зазрения совести распахнул дверь, схватил меня и сел вместе со мной в кресло, довольно произнеся:

– Брысь отсюда! Обе! – опешившим женщинам, и целуя меня в плечо, – нужно поспать, Лу. Четыре утра. Только представь!

Мне представлять не нужно было – я без его слов всё понимала.

– А в-ванна, господин… – не понимала как ей поступить Шага.

– Завтра, – махнул на неё рукой лорд, – у меня для тебя новость, Лу, – вышло у него, как у кота, будто мурча, – я созвал батальон и сообщил им, что мы теперь принимаем все решения вместе.

Я подняла неверующий взгляд к его лицу. Шага на половине пути к выходу запнулась и выскользнула из комнаты уже бегом. Веста в этот момент даже до середины дохромать не успела, потому и обернулась от потрясения.

– Так легко? – не сдержалась я.

Он на секунду опешил, потом растёкся в улыбке и воскликнул:

– Легко?! Я был на грани четыре проклятых богом месяца! Да я…

На этих словах он замер. Радость его пропала, как и громкость голоса, а на лице появилась задумчивость.

– И в самом деле легко, – спокойно и собранно сказал он, а после мягко улыбнулся и добавил, – пойдём спать.

Мужчина поднялся, поставил меня на ноги, стянул с меня мокрое полотенце и отправился к шкафу за новыми рубашками для нас двоих.

***

Жизнь на Эшелоне вновь стала прежней. Хотя. Таковой она вряд ли была хоть когда-то.

Однако случилось несколько изменений.

Во-первых, без моего согласия Оушен не мог теперь сделать и шага, отправить и письма, отдать и приказа. Даже мелкого и не очень важного.

Это вызывало на его лице улыбку в первые дни. В последующие, когда он считал, что мой контроль спадает, это выводило его из себя. Через полторы недели он окончательно взбесился, мне пришлось закрыться в вагоне Весты, и я впервые за многие месяцы поговорила с ней нормально. На следующее утро лорд, светящий тёмными кругами под глазами и ужасным запахом скисшего алкоголя, спокойно и прилюдно попытался отобрать у меня власть. Мы с офицерами были против (они – только потому, что я обещала им разрешить жениться на совершеннолетних и согласившихся на это женщинах с поезда). Новый приказ вступил в силу, а Оушен разводил скандалы ещё две недели и нередко бранился мной.

Во-вторых, моё проклятье спало. Узнала я это буквально на следующий день после… да. Попросту забыла, что нельзя смотреть на вошедшего в вагон офицера и… он не умер. Поняли мы с лордом это, только когда он ушёл.

Оушену это снова не понравилось.

В-третьих, помимо уроков я начала интересоваться делами Эшелона, потому доставала всё ещё не сдающегося мужчину вопросами, иногда радуясь его хмурости от моих успехов.

В-четвертых, я поняла, что Всезнающий никогда не делает чего-то просто так. В судьбе Оушена я появилась так же неспроста: я не должна была его убивать и стараться поставить на истинный путь. Я была рождена и выучена, чтобы нести ответственность за него.

Ему я, конечно же, ничего не сказала, однако следующие события сделали всё сами. Они подтвердили моё осознание.

Я шла в кабинет господина, неся с собой весть, способную найти отклик даже в самом холодном сердце.

– Госпожа врач сказала, что… – я застыла у входа в кабинет, глядя на лежащую навзничь на полу учительницу, – она…

Я перевела глаза на лорда, сидящего со скрещенными пальцами у подбородка. Взор его был направлен в стену напротив.

– Мне казалось, что проклятье тебя покинуло, – я обошла госпожу по стеночке и пробралась к мужчине, – ты приказал её убрать? Она и в самом деле была хорошей.

Теперь моя новость была не такой радостной. Для него. Но может она перебьёт плохую?

– Я ожидаю Клауса, – тяжело выдохнул он.

Я кивнула и… опустила голову. Радоваться чему-то в такой момент? Я стала совсем холодной. Или виной тому…

– Госпожа врач сказала…

– Милорд, – вошёл в кабинет офицер.

И упал замертво, заставив меня отшатнуться к Оушену, который даже не шелохнулся. И это при том, что я на мужчину и взглянуть не успела.

– Восхитительно, – произнёс лорд, хмыкнув, – я проклят вдвойне?

Я не могла ничего сказать. Всё произошло слишком быстро, и чего-то понять я даже не успела.

– Миледи… – Шага попыталась войти в комнату, но была остановлена моим громким:

– Стой! – я даже протянула руку вперед, чтобы её придержать, – сообщи о запрете на вход в центральные вагоны. Для всех. И… – я замялась, – пригласи господина Освальда. Но прикажи ему остаться в гостиной на диване.

Девушка кивнула и побежала выполнять поручение. Я же осталась с лордом наедине.

– Всезнающий наказал тебя сильнее, – мы пересеклись взглядами, – наказал и вознаградил одновременно.

Я улыбнулась и подошла ближе к окну. Лорд заинтересованно повернулся ко мне.

– Вознаградил? – взгляд у него был отрешённый.

Будто спрашивал вовсе не он.