Эшафот для топ-модели

– Немного, – ответил Алан, выслушав вопрос, – но недостаточно, чтобы разговаривать. Понадобится переводчик, чтобы иногда мне помогать.

– Тогда поговорим через нашего переводчика, – предложила следователь. Она видела, как посмотрел на сидевшего в комнате эксперта Гуцуев, и решила, что будет лучше, если она сама переговорит с вызванным телохранителем.

– Вы давно знакомы с графиней Шарлеруа? – спросила следователь.

– Я работаю у нее уже несколько лет. Вам нужна более точная дата? С пятого сентября. – Он вспомнил год, когда пришел работать; на самом деле он говорил по-французски совсем неплохо.

– Похвальная память. Для вас это была новая ступень в карьере? Кем вы раньше работали?

– Руководителем службы безопасности в одном из известных домов моды…

– Почему вы оттуда ушли?

– Мне предложили индивидуальный контракт. И я решил уйти.

– Здесь вы получали больше?

– Почти столько же.

– Тогда почему ушли? Или там не было перспективы?

– Я не понял вашего вопроса, – сказал Алан.

– Она спрашивает о возможном карьерном росте, – пояснил Пуллен по-русски. Он сидел рядом с Дронго и переводил ему ответы Гуцуева. Было заметно, что это несколько раздражает самого Алана.

– Это я понял. На самом деле перспективы роста были. Но я решил уйти. Скажите, почему этот человек находится здесь? – не выдержал Алан, показав пальцем на Дронго.

– Он специальный эксперт Интерпола, – пояснила мадам Дешанс.

– Я знаю, кто он такой, – неприязненно произнес Гуцуев.

– В таком случае почему вы спрашиваете?

– Мне показалось, что он обычный ловелас, который лезет в кровать к богатой женщине, чтобы позабавиться и постараться что-то урвать, – нарочито оскорбительно сказал Гуцуев и с удовольствием услышал, как его слова переводит на русский язык Пуллен.

Дронго молча выслушал перевод, внешне не реагируя.

– Я прошу вас не оскорблять нашего эксперта, – предупредила Гуцуева следователь, – постарайтесь держать себя в рамках приличия.

– Я сказал правду, – упрямо возразил Алан, – вчера ночью этот тип был в апартаментах графини. Где я его лично видел. И в первую очередь вы должны допрашивать именно его, так как это он контактировал с погибшей в последнюю ночь перед ее смертью.

– Давайте по порядку, – предложила следователь, – сначала закончим с вашим переходом. Почему вы решились уйти с такого престижного места?

– Слишком нервная работа. Каждое дефиле было достаточно сложным. И не столько в плане обеспечения безопасности, сколько в плане защиты девушек от таких типов, как ваш эксперт. Когда на подиум выходят одновременно тридцать или сорок молодых красавиц, а в зале сидят похотливые старые козлы, то бывает сложно охранять молодых женщин от поползновений этих стариков.

Дронго и на этот раз не высказал своего возмущения. Хотя разница между Аланом, которому было почти сорок, и самим экспертом была не столь большая и Дронго никак не годился в старики, о которых он говорил. Энн взглянула на Дронго и, убедившись, что Пуллен переводит все правильно, еще раз сказала:

– Я вас второй раз предупреждаю. Перестаньте оскорблять сидящего здесь эксперта. Итак, вы перешли на работу к Ирине Малаевой и стали ее личным телохранителем?

– Да, – подтвердил Гуцуев.

– И вы повсюду ее сопровождали?

– Верно. Это входило в мои обязанности.

– И во время съемок в фильмах?

– Конечно. И во время всех поездок в Америку. Таковы были условия контракта.

– У нее были враги или недоброжелатели? Ей реально угрожала какая-нибудь опасность?

– Недоброжелатели есть у всех, – ответил Алан, – откровенных врагов я не замечал. Возможно, были. Но они себя никак не проявляли. Во всяком случае, при мне никаких особых эксцессов не было, если не считать двух случаев.

– Каких? – спросила следователь.

– В Нью-Йорке какой-то ненормальный попытался проникнуть в ее номер и стащить платье. Полицейские, которые его задержали, пояснили нам, что он был известным фетишистом.

– А второй случай?

– Это произошло в Париже, во время дефиле Дома моды Кристиана Диора. После показа один из молодых людей попытался пробиться к Ирине, чтобы облить ее какой-то синей краской. Оказалось, что он представитель партии «зеленых» и протестовал против использования натуральных мехов в гардеробе графини. Мы задержали его и передали полиции. Хорошо рассуждать об экологии в Европе, а как защищаться от холода в сибирские морозы? А ведь графиня была родом из России.

– Как и вы, господин Гуцуев.

– Именно поэтому мне и предложили эту работу.

– И вас связывали с ней только рабочие отношения?

– Я снова не понял вашего вопроса, – холодно сказал Алан.

– Следователь спрашивает, не было ли у вас личных отношений, – вмешался Пуллен, задавая вопрос на русском языке.

– Не нужно, – прервала его Энн, – он все прекрасно понял. Итак, вы можете ответить на мой вопрос?

– Нас связывало чувство искренней симпатии и дружбы, – пояснил Алан.

– Что значит – «чувство симпатии и дружбы»? Уточните, – потребовала следователь.

– Мы хорошо относились друг к другу, – сдержанно объяснил Алан.

– Вы понимаете, что это недостаточное объяснение. Тогда я задам более прямой вопрос. У вас были интимные отношения?