Эрмитаж. Инфракрасный дозор

– Аусвайс, битте! – сказал я директору, мысленно держа в руках «Шмайсер».

Австрийцу шутка понравилась. Нашему начальству – не очень.

PS: Для тех, кто не в курсе: на оккупированных территориях СССР немцы задерживали и проверяли всех мирных граждан, говоря именно эту фразу. В переводе: «Документы, пожалуйста».

Автор в Золотой кладовой во время ее реконструкции. По краям снимка видны распахнутые створки дверей из бронестекла.

Особенности русского национального похмелья

Эту историю мне рассказали в Эрмитаже.

Как-то в разгар перестройки послали научную сотрудницу музея в командировку в Лондон. В Британский музей, в порядке научного обмена.

Кто помнит те времена – повальный дефицит, пустые полки магазинов. Прилично одеться было очень трудно. А прилично одеться женщине, впервые в жизни поехавшей за границу – просто невозможно. А ведь женщина все-таки: хочется и выглядеть получше и нашу страну представить достойно. В общем, прилетев в Лондон, она сразу же купила себе на свои командировочные очень приличные туфли. С аэропорта – прямо в гостиницу устраиваться, оттуда, оставив вещи – в Британский музей.

Новые красивые туфли за это время нещадно стерли ногу нашей барышне до кровавого мозоля. В музее она должна была первым делом встретиться с его директором. И вот, в предбаннике директорского кабинета, она обратилась к секретарше (понятно, по-английски):

– Нельзя ли у вас попросить немного скотча?

Скотчем она хотела залепить мозоль. Находчивы наши женщины!

– What? (Что?) – изумилась секретарша, и ее глаза стали больше ее очков.

– Scotch, немного, – и наша сотрудница показала пальцами отрезок примерно в пять сантиметров.

Придя в себя, секретарша сказала:

– Подождите немного, сейчас я посоветуюсь с директором.

"Неужели для такого пустяка нужно разрешение директора?" – подумала сотрудница Эрмитажа, – "Порядки, однако. Гримасы капитализма".

Войдя к директору, секретарша возбужденно доложила директору:

– Тут пришла эта русская, что мы ждали с Ленинграда. И первым делом потребовала Scotch, вот столько, – и она повторила жест пальцами.

– Что, прямо с утра и Scotch? Неужели нельзя до ужина подождать, или хотя бы до обеда? Странные эти русские.

Вызвали сотрудника Британского музея, который слыл у них знатоком России, бывал в ней в командировках, и попросили его консультаций.

– Все в порядке, – объяснил им знаток. – Это вполне в духе русских национальных традиций. Когда они с утра приходят на работу, то испытывают жестокие страдания от похмельного синдрома после вчерашней пьянки. Руки трясутся, голова раскалывается. И чтобы прийти в рабочее состояние, им с утра нужно принять грамм 100-150 водки или еще чего покрепче.

Поблагодарив консультанта, директор открыл свой бар и налил в стакан 150 граммов Whisky Scotch двенадцатилетней выдержки. Потом передал стакан секретарше:

– Дайте, пожалуйста, это нашей русской гостье и выразите ей соболезнование по поводу ее плохого самочувствия. Если ей не станет лучше, то можно перенести встречу на завтра.

Мне не рассказывали, какое лицо было у нашей сотрудницы, когда секретарша принесла ей стакан с шотландским виски.

Одна научная загадка, или Почему в Эрмитаже не моют руки.

Мне тут как-то сказали, что, мол, в Эрмитаж без «лапы» не попадешь. Да я бы и не пошел бы туда ни в жисть. Экономические трудности заставили. Год ведь какой был? 1993-й. На «Позитроне», где я работал, люди месяцами не видели зарплаты, да и та зарплата была – смех и слезы. Я в магазине за три дня от торговли выручал больше. Это не к тому, что с торговли много имел, а к тому, что зарплата была уж очень мизерной. И вот мой знакомый, бывший позитроновец, предложил мне устроиться в Эрмитаж. Сам он уже полгода, как работал в Эрмитаже, стал там завмастерской. Его, в свою очередь, тоже перетащил бывший позитроновец. Кстати, этот завмастерской был евреем. Это к тому, что евреи якобы только своим помогают. Нет, как видите, нас грешных гоев они тоже выручают. Должность моя называлась очень внушительно: инженер по охранной сигнализации.

На деле – примитивнейшая работа, не требующая особых умственных способностей. Приколачиваю проводку, креплю датчик, подключаю, проверяю его срабатывание – готово! Звоню на пульт и сообщаю, что в Эрмитаже одним датчиком больше, пусть введут его в свою программу. Я берусь любого среднеразвитого за две недели обучить этим премудростям. После действительно высокоинтеллектуального труда разработчика на "Позитроне" это для меня было все равно, что лампочки вкручивать и розетки-выключатели чинить.